Крупа бывает разная (сборник)
Шрифт:
— Я думал… Но он близко совсем был, за окошком… И я решил, что сожрет вас во сне, а я не успею с амулетом-то…
— Ох, учить и учить тебя, чертяка, — вздохнул Афанасий, но потом сменил гнев на милость. — Ладно, позже обсудим, что тебе надо было делать. Испугался за меня, значит? — он усмехнулся. — А теперь слушай. Поспешить нам надо. Не дай Бог, упырь этот сейчас пожрет хозяина да сбежит. Ты со всадником летал когда-нибудь?
— Нет, — немного растерянно проговорил черт, — конем только возил…
— И седла на тебя нет, ну да ладно, авось как-нибудь справлюсь.
Чертяка мигом сгонял за требуемым, и Афанасий, одевшись, распахнул окно пошире и скомандовал:
— Обращайся в химеру. Только аккуратнее, шкаф не сшиби.
А когда Владимир выполнил приказ, засунул удила в зубастый клюв.
— Не выпускай ни за что на свете, — велел он. — Да поосторожнее! Не перекуси от усердия. Полетим мы с тобой. Боевая наука в действии, так сказать, — усевшись на закорки волка, он для надежности намотал поводья на руки и завязал. И выставил щит.
— Ну, с Богом. Поехали!
И едва успел пригнуться, чтобы не врезаться лбом в балку оконного проема. Шапка слетела с головы и повисла на шее, благо Афанасий заблаговременно завязал ее под горлом. Земля мелькнула далеко внизу, черт стрелой взмыл в небо и развернулся настолько резко, что колдуна снесло с его спины.
— Да чтоб тебя! — только охнул Афанасий, повиснув на поводьях.
Кожаные ремни оказавшейся, к счастью, весьма прочной уздечки впились в запястья, а Афанасий, как развевающийся на штормовом ветру флаг, несколько мгновений лихо летел под брюхом черта. Подтянуться обратно не было никакой возможности. Удержать бы щит.
— Полегче! Тпру-у! Тормози! — заорал он.
Скорость немного снизилась, черт нырнул вниз, и Афанасий очутился прямо над его косматым загривком. Подтянувшись с помощью поводьев, он сумел-таки снова приземлиться на спину чертяки. И схватился за его шею, вцепившись в шерсть.
— Лети ниже, дурачина, я же не… ох!
Черт вроде бы услышал, и земля принялась стремительно приближаться.
— А-а-а, — только и смог закричать Афанасий, и тут же ощутил толчок, от которого кубарем скатился на землю. Поднял голову, отер с лица снег и хотел было матерно выругать непонятливую скотину, но увидел перед собой высокий забор. Он оглянулся — усадьба темной громадой возвышалась прямо за спиной. Выходит, прибыли.
Все еще вполголоса проклиная свою затею лететь на необученном черте, Афанасий встал, вытряхнул из-за ворота полушубка набившийся туда снег, натянул шапку и указал на дом. Волчья башка с птичьим клювом коротко дернулась на непонятный манер. Означало ли это, что черт-упырь все еще в доме? На кивок не похоже. И колдун твердо решил, что надо обучить чертяку языку жестов. Но задать уточняющий вопрос не успел. Химера взмыла ввысь и вступила в бой.
Их обнаружили. И не мудрено, с таким-то эффектным приземлением. Закрывшись щитом, Афанасий приготовился применить свое оружие. Но бой моментально переместился куда-то слишком далеко. Колдун уже почти не ощущал своего черта.
— Назад! — что есть мочи заорал он. И в этот момент щит принял на себя могучий удар и рассыпался вдребезги. Афанасий вновь полетел в сугроб, но сумел
— Замри и покажись, — велел он, поднимаясь на ноги.
Черт появился в паре шагов от него. Доля секунды, и быть колдуну сожранным.
Был черт не велик и похож на свинью, но силы немалой. Совсем не тот хилый чертяка, что «лекарь» видел в доме. Афанасий чувствовал, как истончается Кровь колдуна. Черт что есть мочи сопротивлялся, и стало понятно, что заклятие контроля будет держаться недолго. Афанасий сосредоточился, вложив в удержание все силы. Еще хотя бы пару секунд…
Заклятье истончилось настолько, что черт смог начать изменение формы на демоническую, и вот уже огромный щетинистый боров открыл пасть и по-прежнему медленно, преодолевая остатки сопротивления, сделал последний отделяющий его от колдуна шаг. Афанасий напряг всю волю, усилив удержание, и выставил щит. И в этот момент боров замер, покрывшись ледяной коркой, а сверху рухнула темная громадина. Щелкнули острые зубы. И Афанасий будто бы наяву услышал урчание своего чертяки, сожравшего противника намного сильнее его.
— Долго ты возился, — недовольно пробормотал колдун, — еще чуть-чуть, и меня сожрали бы.
Химера уменьшилась, вернувшись в звериную форму, и виновато опустила голову. И только тут Афанасий заметил в ее когтях что-то белое и пушистое. Присмотрелся — да это же заяц!
— Ну-ка, косой, — сказал колдун, — принимай облик человека. Допрошу тебя, потом решу, что с тобой делать.
На месте зайца в крепких когтях Владимира появился давешний дворецкий. И Афанасий увидел, что ошейника на нем нет. Подделка, еще вчера висевшая на шее, свалилась при изменении формы.
— О… Мало того, что ты добрых людей жрешь, так еще и демон…
— Помилуйте, господин колдун! — возопил пойманный черт. — Я не жрал добрых людей. Никогда не жрал! Татьбой мы с хозяином промышляли! С бывшим хозяином…
— Любопытненько, — заявление черта-зайца развеселило Афанасия, — а облик человеческий тебе подарили, выходит?
— Не знаю я…. — сложив руки перед грудью, вполне натурально заплакал черт, — меня уже такого колдун призвал! А жертвой вор был! У него на лбу клеймо стояло, разве же это добрый человек? Не жрал я никого, ваше благородие! Это все он! Свин этот проклятущий!
Черт и правда дрожал и прыгал как мелкий тать, пойманный в кладовке. Очень странно, что кто-то раскормил до первого класса зайца, уж больно невоинственный это зверь.
— Рассказывай, — приказал Афанасий.
И черт, моментально утерев слезы, начал рассказ:
— Меня, стало быть, хозяин купил у колдуна. Потому что больно хорош я для татьбы, выгляжу безобидно, опять же маленький, можно за пазухой носить да в возки запускать. А я оттуда что поценнее скидывал, а хозяин подбирал. Ну и кошельки резал, не без этого, конечно. А потом мы хитроумную схему придумали. Я придумал, я! — похвалился черт. — Продавал меня хозяин на рынке, в клетке. Кухарки покупали и приносили на кухню. А как ночь наступала, так я двери и отпирал…