Крупа бывает разная (сборник)

Дашкевич Виктор

— Вставай в алатырь, — велел он Владимиру. И когда тот выполнил приказ, замкнул кольцо.

А потом зашел в свой защитный круг и аккуратно полоснул себя по руке шипом кольца, одновременно читая заклинание.

Когда Афанасий, наконец, закончил, его лицо покраснело от напряжения.

— Ну и праздничек у меня сегодня… — он сел прямо на траву и вытер пот. Свежепривязанный черт опустился рядом на колени. Он явно ждал приказа.

Но Афанасий разомкнул узор алатыря и велел Владимиру:

— Пойди поищи

Хвоща. Он должен быть где-то поблизости.

Владимир исчез. Афанасий, молча привалившись к дереву, принялся его дожидаться. Когда черт появился вместе с конем, он позволил усадить себя в седло и спросил у смиренно ожидающего Иннокентия:

— Собака у тебя есть? А то негоже тебе бегать голышом по деревне.

— Да, хозяин, — на месте черта появилась довольно симпатичная рыжая гончая.

— Отлично, — обрадовался Афанасий, —— побежишь рядом с конем, не хочу пока терять тебя из виду. А ты, Владимир, дуй в дом и разогрей мой завтрак. Там и поговорим.

Афанасий уселся в кресле и с легкими стоном вытянул ноги. Откусив кусок теплого, разогретого пирога, он поманил к себе Иннокентия. Тот тут же оказался рядом, склонив голову к самому полу.

— Хорошо тебя хозяин выдрессировал, — одобрительно хмыкнул колдун, — а теперь рассказывай, почему ты не в поместье хозяина и не служишь его вдове и сыну. Он освободил тебя, что ли?

— Нет, — глядя в пол ответил черт, — он умер. Обряд с его женой проведен не был. А наследников у хозяина не осталось.

— Вот так-так. А кто же его вдове сиську сосет? — усмехнулся Афанасий, хотя ответ напрашивался сам собой.

— Этого мне неведомо, ваше высокоблагородие, — ответил черт.

— Значит, не его это сын, так?

— Да, — подтвердил Иннокентий.

— А вот вам и мотив… — усмехнулся Афанасий, — да не мотив, мотивище! Так расскажи, от чего твой хозяин Богу душу отдал.

— И это мне неведомо. Он отослал меня с донесением.

— Повтори донесение, — потребовал колдун.

— «Ваше сиятельство, помогите, убивают меня».

— Вот как… и что, правда убивали?

— Не ведаю.

— Так, хватит водить меня за нос, — Афанасий треснул кулаком по столу, — ты прослужил в Тайной Канцелярии без малого двадцать лет. Неужто не научился ничему? И просто так тут поблизости ошивался, как без хозяина остался, а? Отвечай!

— Нет, ваше высокоблагородие. Не просто так. Я хотел узнать, кто хозяина жизни лишил.

— Вот так-то лучше. Давай сначала, и подробно.

Черт ткнулся лбом в пол, поднял голову и начал рассказывать:

— Хозяин животом еще на службе хворал. Потом, как в деревню вернулись, полегчало ему. Алевтина, местная знахарка, ему каждый день отвар готовила. И он мало того, что о болях забыл, так еще и жениться надумал. Взял в жены девушку, дочку соседей. Она не хотела сперва идти,

но мать с отцом убедили ее, что колдун — хорошая партия, да и дела у них шли уже совсем плохо, и земли и дом были заложены. Сначала все хорошо у них было, а потом вдруг хозяин озлился и начал колотить жену смертным боем.

— И за что же? — поинтересовался Афанасий.

— Сие мне неведомо, — еще ниже склонил голову черт, — хозяин запрещал мне слушать и вмешиваться. Как бить ее затевал — приказывал на двор выйти. Я только крики слышал.

— Часто бил?

— Как выпьет — всякий раз. А потом за волосы в спальню наверх волок. А потом притих. И я узнал, что хозяйка понесла. А ближе к родам хозяин снова начал животом маяться, а вскоре и вовсе слег. Когда посылал меня — уже не вставал и говорил с трудом. Я думаю, травили его.

— Думаешь девка эта? Чтобы грех свой прикрыть?

Черт кивнул.

— А что, сходится все. Ведь как родился бы ребенок — ты бы сразу сказал, что байстрючонок. А вот как она надеялась от тебя избавиться — вот где вопрос. Не понимала разве, что без контроля ты и ее сожрать можешь, и еще полдеревни… ну да ладно. А как ты яд не почуял? А сам он что, не заподозрил что ли, а? Хозяин-то твой?

— Еще как подозревал. Все питье и еду проверял. И я все пробовал. И даже вино и лекарство его. Как слег, так сразу и начал. Ничего не нашли.

— Вот как… — прикрыл глаза Афанасий и велел Владимиру:

— Воду принеси, — и снова обратился к Иннокентию:

— А чародейство? Ничего ты не чуял?

Тот отрицательно помотал головой.

— Ясно. И, значит, передал ты послание, да не успел. Помер твой хозяин без подмоги. Что в кабаке делал?

— Так хозяин велел делать всегда. Если разузнать что надо — иди в кабак. Там люди пьяные, болтают, а ты сиди и слушай.

— Толковый был твой хозяин, нечего сказать. Жаль, что помер. Ну да ничего. Найдем мы душегуба. Понятно, что женушка… знать бы еще как… Вот что. Плечи хозяйские мять умеешь, а черт?

— Умею, — ответил Иннокентий.

— Так давай, приступай, — Афанасий откинулся назад, — после обеда к этой Алевтине сходим. А сейчас отдыхать хочу, именины у меня, понял?

После обеда Афанасий еще часок вздремнул и, взяв с собой обоих чертей, направился к повитухе. Дом ее стоял на отшибе, возле заросшего рогозом пруда, и вела туда топкая болотистая тропинка, едва выстланная лапником.

— С лешим эта баба там знается, ну… — бормотал Афанасий, с трудом вытаскивая из грязи сапог, и хотел было приказать черту подать ему руку, как тот внезапно исчез, только заросли рогоза зашуршали. Откуда-то раздались визг и утробное рычание. И не успел Афанасий глазом моргнуть, как Владимир появился снова, крепко держа за шкирку крупного камышового кота.