Крутое наследство
Шрифт:
Я почувствовала, как моя пятая точка рвется навстречу приключениям. В бане! Почему я не догадалась обшарить это спрятанное в смородиновых кустах небольшое строение? К стыду своему я должна признаться, что небольшой любитель бани. И за время моего пребывания в Забубенье ни раз ее не топила, довольствуясь вполне пригодным для эксплуатации и гораздо более привычным душем.
Обыскать баню на предмет книги мне тоже в голову не пришло. Кто же прячет в банях ценные вещи? А Кирилл тот вообще, наверное, до сих пор и не знал, что в доме Игнатовых баня имеется. Парень оказался весьма воспитанным гостем и без разрешения хозяйки не заглядывал
Попрощавшись с мамой и пообещав звонить ей регулярно, я отправилась обратно в свою квартирку. Там снова принялась за сборы, потому что личных вещей в Забубенье мне отчаянно не доставало. Наряжаться в вещи покойниц мне никак не хотелось, поэтому одной сумкой я точно не обойдусь.
Кряхтя, я достала из-под кровати еще чемодан, набив в конце концов под завязку и его. Кроме всего прочего я положила в него и свою гордость — короткий жакет из серебристой норки с огромным воротником. В этой отчаянно красивой вещице был всего один минус — он был без капюшона. Широкие рукава три четверти за минус я не считаю. Зато плюсов было хоть отбавляй. И самый главный из них — вшитый пояс, который делала мою талию почти такой же изящной, как у Альбины. Конечно, от пронизывающего ветра он не спасет, однако какой же он эффектный.
Вдоволь повертевшись пред зеркалом в жакете, я почти уверилась в том, что предстану перед Кириллом прекрасной и таинственной, как незнакомка Блока. Ну, той самой, что дышала «духами и туманами».
Подумав немного, я сунула в чемодан и цвета фуксии замшевые лодочки Гуччи. Я сомневалась, что в деревне придется их выгулять, но девушка же ко всему должна быть готова, верно? Что, если Кирилл пригласит меня в Холмячье? Там есть ресторан, я знаю. Вот тогда-то и блесну изящной ножкой.
Умолчу о бесчисленных джинсах, теплых леггинсах и свитерах, которые ворохом полетели в мои баулы. Нижнее белье, шапки, носки, лекарство от головы, прокладки, косметика, кремы, запасной смартфон и небольшой ноутбук. Все, пожалуй, я готова к деревенским приключениям.
Завтра днем мне надо выдвигаться. Потому что на послезавтра назначена поимка гоблецов.
На следующий день я навестила свою работу и сообщила расстроенному Константину Игоревичу, что выздоровела, однако к работе не вернусь.
— Семейные обстоятельства, — сказала я таинственно. — Сами, наверное, понимаете…
Начальник сурово кивнул, и я побоялась, что сейчас из его глаз выкатится скупая слеза. Еще бы! Потерять такого безотказного работника, который, можно сказать, был готов к трудовым подвигам днем и ночью…
— Ничего, не переживай, — ничуть не удрученный голос Константина Игоревича выдернул меня из мира фантазий. — Мы не хотели тебе говорить, но, если честно, Машенька уже неплохо тебя заменяет.
Улыбка сползла с моего лица. Они уже нашли мне замену! Машенькой звали одну из моих бывших подчиненных — неприметную тощую девицу, постоянно носившую смешные хвостики, как первоклассница. Впрочем, надо отдать ей должное, работала она весьма старательно. Но быть начальницей!
— Она справляется? — спросила я Константина Игоревича.
Втайне я рассчитывала, что он сейчас схватится за голову и примется умолять меня вернуться. Но Константин Игоревич был сдержан, как всегда.
— Вполне, — бодро кивнул он начинающей лысеть головой. — Но в любом случае мы будем рады
И он почему-то покосился на мой живот. Неужто думает, что я беременна? Ха, тогда бы я точно не уволилась, ведь здесь у меня полный соцпакет.
Решив все дела с документами в отделе кадров, спустя час я уже мчалась обратно домой. И через некоторое время, прихватив чемодан с сумкой, отправилась в Забубенье. На мне красовался серебристый норковый жакет, а в дамской сумочке лежал расчет за неиспользованный отпуск и премия. По моим подсчетам, выданной на прощанье родной компанией суммы мне хватит при экономной жизни на полгода.
Что ж, как раз решу все проблемы с магическим балансом в деревне и вернусь обратно, устроюсь на работу куда-нибудь. Возможно даже, обратно в свою фирму. А то Машенька там нарулит, боюсь…
Все шло спокойно, машинка резко бежала, дождя не было и небо сияло девственной чистотой. Часов в шесть вечера, правда, стало уже темно, но доехать до Забубенья мне оставалось всего ничего, километра три. И тут, проезжая очередной поворот я услышала, как мою шею кто-то сжимает маленькими, но сильными ручонками.
Мгновенно дышать стало настолько трудно, что от неожиданности и страха я выпустила руль из руки. Машина, предоставленная сама себе, немедленно съехала с дороги и врезалась в растущую неподалеку ель.
— Ну что, новая ведимина, — проскрежетал у меня за спиной чей-то гнусавый голосок. — Потолкуем?
Глава 8
— Отпусти, — прохрипела я, пытаясь разжать пальцами маленькие, сдавливающие горло ладошки.
Еще чуть-чуть, и я сдохну прямо здесь, в лесу, так и не появившись перед Кириллом во всей своей норковой красе. Едва я осознала эту печальную мысль, как поняла, что хватка неведомого врага ослабла. Я судорожно принялась дышать, без конца кашляя. Когда наконец приступ удушья прошел, я свирепой мегерой повернулась, готовая испепелить взглядом того, кто осмелился напасть на меня.
И оторопела. На заднем сиденье, свесив босые ножонки вниз, посиживал не кто иной, как гоблец. Мерзавец ухмылялся, глядя на меня и дразнился, высовывая свой отвратительно длинный язык.
Я протянула руку и схватила гоблеца за серую ногу. Тот завизжал, пытаясь вырваться, но я безо всяких усилий подняла его над своей головой. От негодяя отвратительно воняло.
— Фу, — не сдержала я омерзения. — Ты бы хоть мылся иногда, что ли.
Гоблец завизжал и начал отчаянно брыкаться, вырываясь. Периодически он открывал рот, пытаясь впиться мне в руку своими острыми зубками. Но уж моей прекрасной серебристой норки он не коснется. Достаточно с негодяя и поломанной машины.
— Почему ты пытался меня убить? — принялась я допрашивать пленника.
Тот визжал, как свинья, у которой обобрали корыто с помоями. Но визг этот был столь непонятен, что я не разобрала ни слова.
— Отпусти, — среди невнятных визгов я наконец разобрала вполне понятное слово. — Иначе…
— Иначе что? — ласково спросила я мерзавца. — Ты в моей власти. Хочу отпущу, а не хочу, и башку откручу.
Чтобы не быть голословной, я сделал жест, словно приноравливаюсь, как удобнее открутить гоблецу лысую башку. Тот завизжал еще пронзительнее и мне уже стало казаться, что стекла в моей машине вот-вот разобьются, не выдержав какафонии.