Крыло бабочки
Шрифт:
У Блум от этих слов едет крыша. Ее хватает только на один вопрос:
– Как такое возможно?
– Бессмертие – то, за чем многие и долгие годы гоняется человеческая раса, потому что люди – смертны, – произносит Элас, – а, еще теперь ты знаешь, мини-миры, сказочные животные – все это очень важные составляющие баланса волшебного измерения. Его защита, структура и суть. То, на чем держится Магикс. У каждого вида сказочных животных есть одна особь – самая главная, которая несет в себе тот дар, которым ее наделил Дракон.
– И мы все связаны именно с такими первыми особями, – Блум не спрашивает – утверждает.
– Ты знаешь
– Как и в любом другом, – замечает Блум.
– Но с помощью запрещенной магии можно выкачивать волшебство постепенно, но в основном подобные заклинания доступны именно для того, чтобы работать с человеческой магией. И безумец сделал самое странное из того, что вообще мог придумать, все с помощью той же запрещенной магии он изменил мою суть, смог превратить меня в человека – в ничего не помнящего младенца.
Блум смаргивает. Неужели такое возможно?
– Изменения, конечно, происходят не полностью, но в целом ему действительно удалось превратить меня в человека. Вот только глупец не рассчитал своих сил и отбросил тот факт, что мощное заклинание требует мощной отдачи. Как только он завершил свою работу, он сразу же умер. И той же ночью скончался новорожденный принц Эраклионский. Но младенец, в которого превратился я, дышал и плакал.
Фея не смеет прерывать, но она цепенеет, потому что боится представить... А вернее, сложить все кусочки мозаики в единое целое.
– Так или иначе, не скажу тебе, с помощью каких сил или интриг, но одного мланденца заменили на другого. И принц Скай – это я. Шли годы, я вырастал, ничего не помня. Но тогда, несколько лет назад, впервые встретил тебя. Ты же слышала об истинных, Блум? – фея огня Дракона замирает. – Так вот именно я предназначен тебе Им. Моя суть начала прорываться при виде тебя, чем могущественнее ты становилась, тем сильнее моя истинная суть пыталась освободиться. И не так давно ей это удалось: часть меня настоящего смогла вырваться и обрести форму, в которой ты нашла меня. Правда, я оказался на Земле, где ты и нашла меня. Я и Скай – части одного целого, Блум.
Она просто закрывает глаза. Она не задает летящих с губ миллионов вопросов. Она не спрашивает, что им теперь делать дальше. Вместо этого Блум тихо произносит, улыбаясь, наверное, совсем чуть-чуть: от радости, счастья и горя одновременно, смеяясь и плача:
– Змей для нимфы, единорог для Аватары.
Но вместе с этим в ее душе почти наступает покой. Потому что тревога, вопросы, ответы на которых она не могла найти, покидают ее. То, что чувствовала, и то, что думала, наконец-то согласуется между собой. Блум еще спросит Эласа, что им теперь делать. Но не сейчас. Не сейчас.
Очередная баба ужралась в хлам. Очередная баба названивает своему бывшему – козлу, уроду и говнюку, который, конечно, сволочь
Им – истери, лей слезы и тащи мне бабло. А мне – философствуй про себя да слушай их бредни. Ну и вовремя определять, когда на настойчивые просьбы налить еще отвечать отказом.
Жизнь бармена, она такая. Но я честно не думал, что стану им. И стал же. У Винкс пока тишина: Калшара и Браффилиус безмолвствуют. На Магикс или школы никто не нападает. Геройствовать мне, слава Дракону, не приходится.
А передо мной, мать его, решаются “реальные проблемы всего человечества”. Иногда я даже не знаю, завидую им или нет. Людям, у которых всех бед в жизни – кто кого бросил, кто с кем посрался и переспал. Особенно бабы, которые расстались с очередным парнем. Это ж прям трагедия трагедий. Возможно, я уже такой бесчувственный. А возможно, мне просто смешно смотреть на все это, потому что когда они говорят об этом с такой болью, я вспоминаю, мать его, все эти битвы, все эти драки, из которых мне просто посчастливилось выйти живым. Не мне – всем нам. Особенно за последние месяцы их количество зашкаливает только так.
Обычные люди от этого далеки. Обычным людям не до этого. Иногда я им завидую. Иногда мне хочется хорошенько приложить их об стол, потому что... Ну потому что нехер загонять про то, что их неудавшиеся мутки – это проблема проблем. Вы просто жизни не видели, прекрасные мальчики и девочки, гоняющие по вечерам на машинах по дорогам Магикса, бухающие у подъездов, жалующиеся на учебу, работу, мутящие через пару месяцев с новым партнером. Вы не видели.
Но поскольку такая вещь, как этика бармена, зазубрена мной чуть ли не наизусть, я молчу. Я здесь вообще лицо лишнее, постороннее, так, кому они выговорятся, если уж совсем некому, если не притащили с собой друзьяшек. Выговорятся и забудут. Я тоже не вспомню их на следующую смену. Ну разве что только особенно интересные рассказы положу в свою копилку офигительных историй.
А пока что мой рабочий день не торопится перетекать в свою вторую половину. Очередная баба вскоре уходит. Ее забирают или она сваливает в далекие дали, мне неизвестно. Да и насрать, если честно. Ее место занимает очередная другая баба, и история повторяется с точностью до таких же мелочей. Они не первые и уж точно далеко не последние.
Магикс – огромный город, переплетение сотен историй, в которых, словно в паутине, запутались тысячи людей и других разумных существ. Магикс сводит в самых неожиданных местах. Магикс бросает тебя в такое дерьмо, о котором ты даже не имел представления. Магикс закинет тебя на недосягаемые высоты и опустит в бездонную яму.
Магикс. Город, который я исходил вдоль и поперек. Каждую улицу которого я знаю наизусть. Родился ли я в нем? Не знаю. Но вырос точно именно здесь. И другого города мне не нужно. Идите нахрен со своими столицами Солярии, Домино, Эраклиона и прочих планет.
Магикс – это сердце волшебного измерения, о котором мечтают миллионы, но далеко не всем дано познать его истинную суть. Пожалуй, только такие, как я, как Ана, мы знаем Магикс, мы его чувствуем. Даже не потому, что мы в нем родились или выросли. Это – одна из причин. Просто мы слышим его ритм, не пытаемся его изменить, не жалуемся на судьбу и живем по его законам.