Крылов
Шрифт:
Глава десятая
Еще соловецкие монахи доказали сами себе, что чем лучше ходкость и грузоподъемнее суда, тем ощутимее доходы. Последние складывались от архангелогородской клюквы и соловецкого посола сельди, а также от кваса, шибающего и в нос и в уши так, будто сладкий порох внутри взрывался. От клюквы, правда, в отличие от кваса, как в судороге, сводило скулы, но, несмотря на это, северная ягода стояла вровень, если не опережала тропические фрукты.
Затарив дары русской природы в бочки, иноки грузили их на утлые суденышки и, пользуясь ветром, под парусами шли в Лондон. Там, на лондонском торжище, доставленный
Расторговавшись, монахи ставили свои немудрящие паруса в обратный путь, барки их, нагруженные заморскими изделиями, сидели так глубоко, что чуть ли водой не заливались.
Увеличивая оборачиваемость своих плавсредств, послушники Соловецкого монастыря, а глядя на них, и поморы стали складывать в доход и полушку, вырученную за товар, и рубль, которым оценивалась доставка этого товара к покупателю. Даже налеты морских ушкуйников не могли остановить торговых мореходов русского Севера. Тогда их попробовали блокировать королевскими флотилиями. Русский принцип: «Свой товар — сами доставим» — не устраивал Европу.
«Швах дело?» — спросил прибывший на Соловки царь Петр Первый. «Нужно бы хуже, да некуда, батюшка», — ответствовали северяне, кланяясь поясно. «Ну, коли приперло, то помогайте, христолюбцы!»
И валили поморы высокую корабельную сосну, и волокли посуху через весь остров сбитые из нее фрегаты, чтобы ими царь Петр мог бы неожиданно в свейскую эскадру вклиниться да разбросать ее по холодному морю.
Пока дрались, квас, перебродив в необъятных деревянных чанах, закис, клюква тоже, обмякнув, забродила — разор. Не по-хозяйски то было, добро губить, но что делать — надо было ждать, пока царь ногой твердой, рукой властной на море не станет. Ждать да помогать ему в том.
Так, от войны к войне, и развивался русский торговый флот.
К началу XX века он был объединен в Русское общество пароходства и торговли — РОПиТ.
Это было смешанное коммерческое предприятие под контролем государства. В описываемое время его правление состояло из шести членов — три от акционеров, три от правительства. Судя по всему, это правление было довольно дальновидным. Решив обновить и переоснастить флот, оно не очень долго гадало, кто бы смог возглавить это техническое обновление. Конечно, более подходящей фигуры, чем А.Н. Крылов, нельзя было и придумать, и совершенно неожиданно он легко принял приглашение войти в состав совета общества.
РОПиТ, разумеется, не ошиблось в выборе технического руководителя, но не сожалел о своем согласии и профессор Крылов: РОПиТ-то оно РОПиТ, а в его составе флотилии вспомогательных судов, без которых военный флот может быть как без рук в случае боевых действий. Надобность в этих плавающих базах вот-вот нагрянет — наступал 1912 год, до назревшей мировой войны оставалось чуть более двух лет.
Должность у Крылова в РОПиТе разительно отличается от исполняемых ранее: деятельность общества подчинена торговле, а у нее другие законы, чем у любой другой области экономики. Но познание неизвестного — жизненный принцип Крылова, и, по собственному признанию, он «с головой» уходит в дело: «По обычаю вновь вступающего члена совета, чтобы дать ему возможность обстоятельно ознакомиться с делами общества, назначают в ревизионную комиссию; я взял на себя ремонтную и навигационную части».
«Новичок» довольно долго, потратив в общей сложности 180 часов в течение целого
Было от чего. Обычные «двухспальные простыни», как называл Крылов сводные отчетные ведомости с бесконечными колонками многозначных цифр, превратились в красноречивые математические выводы на четвертушке бумаги. Сообщив изложенные данные, Крылов в заключение сказал: «От статистики же, представленной Одесской главной конторой общества, польза такая же, как от статистики того легендарного исправника, который в ведомости о распределении населения его уезда по сословиям в графе «свободных художников» написал: «Ввиду заключения конокрадов Абдулки и Ахметки в тюрьму свободных художников во вверенном мне уезде нет».
Всем присутствующим на годовом собрании показалось, что оптимизм и цифровая точность доклада нового члена совета, безусловно, вдохнут новую живость в пароходные гудки РОПиТа и тем самым увеличится коммерческая оборачиваемость судов, а она, как и в давнпе времена, была главным экономическим показателем.
На том собрании Крылов стал одним из шести членов правления РОПиТа, ведающего постройкой, ремонтом и технической эксплуатацией судов. Следуя бытовавшей в то время поговорке о том, что «торговый человек не дрова — в печке не сгорит», моряк был далек от мысли ограничиться принятыми на себя техническими обязанностями. Познав суть, определить будущее развитие того дела, эа которое взялся, — такова конкретная задача деятельности Крылова в РОПиТе. После такого решения для него уже совершенно неважно, осмысливать ли теоретическую проблему, производить ли прикладной расчет корпуса судна или мостового пролета или подводить дебет с кредитом, — работа требует всего человека, тогда она и выполняется всеобъемлюще.
«Само собой разумеется, — писал Крылов, — мне не оставалось чуждой и коммерческая деятельность общества».
Эта нечуждость к работам, которые различными людьми определяются как работы второй руки, принесла в самое ближайшее время, в годы становления Советской власти, миллионные золотые сбережения новой России. Знание конъюнктуры мирового рынка, законов ценообразования на нем позволило ученому совершить в 20-е годы многомиллионные сделки, соблюдая в них непременно пользу и выгоду молодого государства. Без ропитовской практики это едва ли было бы возможным.
Как ни странно это звучит, но именно в период освоения торгового баланса при дальних и ближних морских перевозках Крылов приступил к переводу ньютоновских «Математических начал натуральной философии».
«Если многие видят отдых в том, — обращался к слушателям профессор Морской академии Крылов, — чтобы, сидя за шахматной доской, соображать самые неожиданные комбинации и продумывать самые замысловатые ходы, то отчего же для отдыха не перечесть лишний раз со вниманием избранные места из произведений величайших гениев и для развлечения не побеседовать об их творениях?»