Крымские истории

Кожемяко Иван Иванович

Молча обойдя всё расположение, прямо за ужином объявил сигнал «Сбор» и выехав в район сосредоточения полка, сам, по секундомеру, проверял прибытие каждой машины.

Тут же заслушав доклады командира полка, его заместителей, на выбор – комбатов, ротных командиров, приказал одному батальону совершить марш на полигон для стрельбы штатным снарядом.

Экипажи – из офицеров.

И надо было видеть лицо прославленного фронтовика, Героя Советского Союза и Героя Социалистического труда – за его послевоенные великие труды.

Давно

уже он не был столь воодушевлён и даже его окружение не видело столько добрых улыбок, которые размыкали губы его сурового, в фронтовых шрамах, лица.

Первым стрелял командир полка. Все мишени он поразил сразу, первым снарядом, образцово, мастерски, провёл танк по всем препятствиям на танковой директрисе.

Третьяк, молча, указал ему на место возле себя после доклада.

И, когда отстрелял и отводил машины последний ротный, повелительно обратился к начальнику войск связи округа:

– Соедините меня с Министром обороны.

Через несколько минут он уже беседовал с маршалом Устиновым.

Неспешно вернувшись к своему штабу, повелительно обратился к кадровику округа:

– Полковничьи погоны!

Тот – сразу же, привычно извлёк из нарядной папки новенькие погоны, с тремя звёздами и подал командующему.

– Спасибо, командир, порадовал ты меня. За труд твой, за честь и совесть твою, Министром обороны – Вам, подполковник, присвоено воинское звание полковник – досрочно.

И уже от себя, по-отечески просто, сказал:

– Спасибо, сынок. Будут у нашего Отечества такие командиры – поживёт оно ещё.

И прославленный полководец-фронтовик, обнял новоиспечённого полковника и обратился к начальнику штаба округа:

– Полку – отличная оценка. Командира полка – первым заместителем комдива, в 22 дивизию.

С этого дня радикально изменилась Марина. Пожалуй, это был самый светлый период их совместной жизни. Марина понимала, что всё её будущее отныне, зависит от служебных успехов мужа и всё делала для того, чтобы в доме царил мир, покой и уют.

Даже с сыном, который её сторонился, сумела выстроить более тёплые и сердечные отношения и он без натуги стал ей говорить – мамочка, чему она была очень рада.

Замом комдива Владиславлев пробыл недолго. Безусловно, он осознавал, что кроме его честного отношения к службе, здесь уже работали и другие механизмы – Иван Моисеевич Третьяк не забывал понравившегося ему офицера, сумел разглядеть в нём необходимые качества для войскового труженика.

И когда Владиславлев, с честью выдержав очередное испытание, которое ему Третьяк устроил умышленно – назначил на самую отстающую дивизию в округе исполняющим обязанности комдива и убедившись, что его выбор обоснован и выверен, так как молодой полковник за три месяца сумел существенно выправить положение дел в соединении, представил его к назначению на должность командира дивизии.

В ЦК КПСС, куда Владиславлев был вызван на собеседование,

кандидатуру командующего войсками округа одобрили и он был назначен на эту особую и чтимую в войсках должность.

Это особый этап в жизни любого военного человека. Дивизия – это уже не непосредственное руководство коллективом, к которому Владиславлев привык в полку, а умение организовать управление подчинёнными частями через коллектив штаба, начальников родов войск и служб.

И здесь, как нигде, нужны высокие организаторские качества военачальника, аналитический ум, его безукоризненный личный авторитет и высокое профессиональное мастерство.

Все эти качества наличествовали у Владиславлева, видать, с рождения, но, самое главное, он был прилежным учеником и не стыдился учиться не только у своих начальников, но и у своих подчинённых.

И дивизия уже на осенней проверке, была признана лучшей в округе и удостоена Красного Знамени Военного Совета округа.

С нескрываемым удовольствием – вручил комдиву Знамя генерал армии Третьяк и задержал его возле себя, полуобняв за плечи.

– Хочу выполнить и ещё одну приятную миссию – Постановлением Совета Министров СССР комдиву Владиславлеву присвоено генеральское звание.

– Прошу принять этот знак высокого отличия и признания Ваших заслуг, товарищ Владиславлев, – и он протянул генеральские погоны.

– Особые это погоны, генерал. С чистым сердцем передаю их тебе. И очень верю, что на достойных плечах они будут всегда. Этими погонами меня, с генералом, поздравил Георгий Константинович Жуков.

И не сдержавшись в своих чувствах, обнял молодого генерала и троекратно расцеловал.

– Служу Советскому Союзу!

Едва справившись с волнением, продолжил:

– Спасибо, товарищ командующий. Чести этой не забуду никогда.

От пережитого домой он приехал каким-то далёким и даже чужим. Марина не узнавала его в этой, так идущей ему форме.

Она, с детьми, встречала его возле дома, где уже был накрыт праздничный стол.

– Поздравляем тебя, родной! Я счастлива, что ты добился таких высот.

– Нет, моя хорошая, это не я добился. Это мы, все вместе.

И он крепко обнял всех троих, своих самых родных людей:

– Спасибо вам, родные мои. Вы – мой самый надёжный тыл и поддержка моя.

Почти всю ночь в доме Владиславлевых шло торжество.

И у всех присутствующих нашлось доброе и светлое слово в адрес любимого командира, его семьи. Марина была на седьмом небе от счастья.

***

Ещё с большим рвением взялся он за службу. Его зоркий глаз доставал до всего, ни одно упущение, особенно, в подготовке офицеров, не оставалось им незамеченным.

И меньше всего, при этом, он полагался на силу приказа – напротив, старался вразумить, научить подчинённых, создать такие условия, в которых они могли проявить только свои самые лучшие качества.