Крымский Джокер
Шрифт:
Поезд ещё не тронулся, когда Карытин незаметно уснул. Последнее, что ему пришло в голову, был невесть откуда взявшийся каламбур: «Не спится мне — не спиться б мне…»
Во сне на его широком, в едва заметных веснушках лице, время от времени проступала лёгкая улыбка. И проводник, вошедший после отправления состава в своё купе, посмотрел на крепко спящего пассажира и с похмельной завистью подумал:
«Нет проблем у мужика — даже во сне улыбается… А я, японский городовой…Эх, жисть!»
Он грустно хмыкнул и, подтянув спортивные штаны, пошёл собирать билеты.
Часть третья
Джек Пот
«…Люди
Марина Кораблёва сидела у себя на кухне и смотрела в одну точку покрасневшими от слёз глазами. Вернувшись домой, она целый час стояла под душем, стараясь хоть немного прийти в себя. Ей было так тоскливо и одиноко, что впору было подумать о средневековом кинжале милосердия. Но вместо яда или крепкой верёвки, когда Маринка зашла в комнату, на глаза ей попалась недопитая бутылка водки. После второй рюмки, глаза её стали слипаться, и девушка, прислонив голову к стене, опять тихонько заплакала.
«Ну вот — пьяные слёзы пошли — распустилась совсем! — подумала она, вытирая нос салфеткой. — Как же тяжело это всё! Что за жизнь такая! Вдруг из ниоткуда появляется человек… Чувствуешь всем нутром — вон он твой, единственный! Млеешь как девчонка от одного только его запаха. И, на тебе — засада! Что же мне теперь делать?»
Она встала и достала из шкафчика банку кофе.
Кроме пронзительной тоски, где-то глубоко в душе шевелился страх за Виктора. Ещё в консульстве Маринка поняла, что никогда не сможет причинить вред этому весёлому и добродушному парню. Его нехитрые прямодушные рассказы про Америку весьма забавляли её. Тем более, что Маринка уже два раза была в штатах, и поэтому немного знала все причуды тамошней жизни.
Она обманывала Виктора, рассказывая про сестру, которой у неё никогда не было. Обманула она его и тогда, когда показывала ему фотографию Глеба Кораблёва, своего ближайшего родственника, со своей супругой, возле статуи Свободы. Так же, скорее уже по инерции, чем с умыслом, она сказала ему, что не получила визу. Это тоже была ложьсегодня Марину Кораблёву на улице Пимоненко ждал паспорт с многоразовым разрешением на въезд в заокеанскую страну, над которой так беззлобно подтрунивал Карытин, пока они ждали своей очереди в коридоре консульства.
Но когда она вчера вернулась из посольства, то неожиданно для себя стала ждать его звонка, как уже давно ничего не ждала. И он позвонил…
Поэтому сейчас ей было страшно. Так страшно Маринке было только тогда, когда её мужа Сергея в упор расстреляли в автомобиле, изрешетив его «БМВ» из двух автоматов во время остановки на светофоре. А её, сидевшую в этой же машине на заднем сидении с пакетиком чипсов в руках, даже осколками стёкол не поранило.
После этого трагического случая ровно месяц Марина прожила на транквилизаторах под неусыпной опёкой Глеба, старшего брата погибшего. Он тогда очень много для неё сделал. Сразу же после похорон отправил Марину в санаторий в Симеиз. Через день приезжал сам. Он же нанял сиделку и врача-консультанта. Почти насильно заставлял находившуюся на грани безумия девушку подолгу гулять с ним среди высоких кипарисов и смотреть на морские закаты. Ни словом не обмолвился о трагедии, превратившей двадцатидвухлетнюю, немного легкомысленную молодую женщину, в скорбную тень.
Вспоминая те страшные недели, Марина пребывала в полной уверенности, что если бы не Глеб с его мягким тактичным обхождением, она попросту
И вот снова возвращалось это забытое чувство опасной тревоги.
Сначала просьбу Глеба получить американскую визу и познакомиться с парнем с запоминающейся фамилией «Карытин», она восприняла как очередное «шпионское задание». Их время от времени, всегда как бы в шутку, брат покойного мужа поручал ей.
«Это чтобы ты от тоски не померла, девочка… И не думай, пожалуйста, что я тебя под мужиков подкладываю, — уже без улыбки говаривал ей Кораблев-старший, — ты мне сестра — не забывай никогда об этом».
Маринка и не думала. Тем более, что все просьбы Глеба выглядели довольно безобидно.
Он просто называл ей людей, с которыми следовало познакомиться. Потом, как правило, нужно было разузнать, изучить, прояснить тот или иной вопрос, интересующий Кораблёва, и навсегда исчезнуть с их горизонта. К примеру, иногда надо было ненавязчиво спросить о маршрутах следования, или о планах на отпуск.
Были и другие, более разнообразные вопросы, которые интересовали её родственника. Но как бы там ни было, постель Маринка ни с кем из этих, в большинстве своём отвратительных типов не делила. Хотя её внешность обладала такой сексуальной аурой, что чем скромнее она одевалась, тем больше окружающие мужчины её хотели. Невысокая и стройная с большими карими глазами, немного вытянутыми к вискам как у персидских сказочных красавиц, она всегда привлекала к себе внимание мужского пола. И стоило Маринке своенравно тряхнуть своими густыми каштановыми волосами, все окружающие мужики готовы были до дна вытрусить свои толстенные кошельки.
Но это ей было совсем ни к чему. Со временем она овладела нехитрой психологией этих богатых и опасных современных бизнесменов. И довольно просто уходила от финальной предсказуемой части «романов». Когда она хотела секса, она просто находила в курортном пирующем Крыму симпатичного парня, и с удовольствием проводила с ним неделю-другую.
Правда, один раз она поняла, что стоит за её «случайными» знакомствами. Это случилось полгода назад. Сперва в Ялте, по просьбе Глеба она, как всегда одна, пила кофе за столиком престижного и очень дорогого заведения «Золотой Тигр».
В зале кроме неё в одиночестве обедал мрачный мужчина, под охраной двух дюжих парней в дорогих костюмах. Маринке даже не пришлось напрягаться — он сам прислал ей через официанта роскошную багровую розу на длинном стебле и записку. Она с достоинством приняла подарок и, уходя, многообещающе улыбнулась сердитому мужику.
А на следующий день Маринка сообщила Глебу, что этот тусклый субъект, с огромными и красными как у рака ладонями, будет ждать её в полдень в пригородном ялтинском ресторане «Горный цветок». Кораблёв, узнав такую новость, довольно и немного зловеще, как показалось Маринке, улыбнулся, и немедленно отправил Маринку в Чехословакию.
Но всё равно от судьбы не уйдёшь — и уже в поезде, по радио, она услышала, что возле этого самого ресторана произошёл взрыв иномарки, от которого погиб какой-то местный воротила с охраной. Однако Марина была далека от того, чтобы оплакивать смерть какого там «гугенота». И очень была довольна, проведя с Анюткой целый месяц в Праге.
О деньгах Марина никогда не задумывалась. Так ей наказал Глеб. После трагической смерти мужа, кроме шестилетней любимейшей дочурки, у неё остались две большие квартиры в Киеве, в одной из которых проживала старенькая мать Сергея и Глеба.