Крымский Джокер
Шрифт:
В благодушном настроении он шёл, напевая про себя что-то из раннего Цоя, и украдкой рассматривал прохожих. Один из них, идущий немного впереди, ему напомнил Карытина.
«Витька, поди, в Америке уже тащится… Вот чувак — всё ему как с гуся вода! Молодца…
А этот, в навороченном пальтишке сзади — вылитый Корыто. Ишь как хиляет — хер догонишь!»
С удивлением заметив, что странный прохожий, в длинном пальто и с сумкой за плечом, уверенно свернул к нему во двор, Володька подумал: «Не может быть…Что это за хренотень?» —
Алёна встретила его на пороге с загадочной улыбкой:
— А у нас гости…
Володя, не разуваясь, заглянул на кухню. Из угла ему улыбнулась немного смущённая, но довольная физиономия Витька.
— Вот, блин, чувак… Понимаешь — уже летел в Америку, но услышал запахи с твоей кухни, и решил на пироги заглянуть, — Карытин немного покраснел, то ли от жара из духовки, то ли от того, что свалился как снег на голову. — Не сильно напряг я тебя, а, Толстый?
Изумлённый Володя, помешкав секунду, скинул кроссовки и распахнул объятия навстречу другу.
— Здорова, мужчина, здорова! Ну, ты даёшь, Корыто! Брось ты — какие напряги? С чем на этот раз пожаловал? Поди, теперь нулёвый «мерин» ляжку жжёт? Так мы вмиг его пристроим — в гараже у меня места хватит!
Витька легко рассмеялся и ловко отправил в рот большой кусок пирога:
— Голодный, как волк! Что там у тебя, Толстопуз? О-о-о! Водовка! Подавай её сюда поскорее! — и тут он замялся и посмотрел на Алёну, которая весёлыми глазами наблюдала всю эту сцену. — Вы позволите, Алёна Игоревна?
Алёна напустила на себя строгий вид:
— А что делать? У меня есть выбор? — потом рассмеялась и шлёпнула Володю по заду. — Мог бы и даме что-нибудь выпить прикупить, тундра! Паши тут на вас…
Витька поднялся, и незаметно подмигнул Володе:
— Так это мы вмиг организуем. Мне всё равно в одно место надо заглянуть. Пойдёшь со мной, а, Вован? — и он опять заговорщицки подмигнул, мол дело есть.
Толстый усмехнулся.
— Никаких проблем!
Приятели вышли на улицу и закурили. Володя помалкивал, зная, что Виктор всё что нужно скажет сам. Хотя Кострову страшно не терпелось услышать рассказ про события в американском консульстве, и чем там всё закончилась.
Глядя на цветущего, прикинутого во всё новое, друга, он понимал, что, скорее всего, всё прошло успешно и ждал этому подтверждения.
— Ну что, Вовка, — начал Витёк, щурясь на яркое солнце, — визу я правдами-неправдами всё-таки огрёб. Правда, похулиганить немного пришлось — не без этого. Но из Киева мне в штаты дорога закрыта, сам понимаешь. А посему… — он помедлил, — а посему сейчас мне нужно две вещи — агентство «Кийавиа», и банкомат.
— И это всё? — разочарованно выдохнул дым Володя, едва поспевавший за широко шагающим приятелем.
Витька сделал страшные глаза:
— Ой, пардон! Как я мог забыть — и магазин, естественна!
Через два часа они возвращались
— Понимаешь, чувак… Я целый месяц без колёс не могу. Бизнес — то-сё… Но ты же сам говорил — пусть отстоится тачка в гараже. А пока погоняю за кассетами на оптовый на «девятине». Думаю за пару штук можно нормальную взять. А, может, у меня теперь вообще две машины будет. Одна, так сказать, для работы. Вторая — для представительства. Как ты думаешь, череп, это круто? Эй, дядя — не спи — замёрзнешь!
Толстый легонько подтолкнул Карытина под локоть.
Витька рассеянно кивнул. Он плохо слушал товарища, обдумывая свои проблемы.
Поэтому молча поднёс палец к губам. Толстый обиженно хмыкнул и примолк. Карытин же, шагая рядом с немного расстроенным его невниманием другом, думал:
«Так-так-так…Билет на рейс «Симферополь — Стамбул — Нью-Йорк» теперь у меня уже имеется. Бабки кое-какие тоже есть. Рейс этот — через день. Значит завтра у меня как бы выходной. Интересно, смогут ли бандюки расставить силки по всем аэропортам Украины?
Вряд ли… Не всемогущи же они, в конце концов! А вот о том, что я рвану в штаты из Крыма не знает никто. Кроме Толстого, и…Маринки. Главное — эти шмаровозы даже не предполагают такого расклада. Короче, план такой: без всяких заморочек послезавтра еду в аэропорт, хватаю ментов двух, даю им по сотке грина… Блин, не годится — могут эти же менты и загрести. Короче, надо подумать… А сейчас я жрать хочу, как после… — он тяжело вздохнул, припомнив прошлую ночь. — Ох, Машенька… Сладенькая моя…»
Витька даже подумал было немного погрустить, но, посмотрев вокруг, не стал.
Да и трудно было предаваться печальным размышлениям на фоне крымской, внезапно ворвавшейся в осенний календарь, весны! Повсюду весело щебетали птицы. Вдалеке, за домами переливалось под солнцем синее спокойное море, всё в белых силуэтах плавающих возле берега чаек. Город, казалось, радостно приветствовал весну — неожиданную гостью из будущего. Даже лица прохожих, обычно по субботам примятые похмельем, выглядели сегодня как-то празднично.
— Ладно — хорош тебе дуться, — он приобнял хмурого Толстого, — купим тебе завтра машину — не плачь!
— Да я и не плачу особо… — сразу улыбнулся Володя. — Так ты со мной на рынок рванёшь?
— Могу, — запросто сказал Витёк, — только из такси не буду выходить, на всякий случай.
Подожду тебя в машине.
— Вот это — реальный ход! — Володя уже был на пороге. — Айда трескать пироги!
…Когда Толстый разлил по пятой, Алёна засобиралась:
— Вы уж тут сами — а я к маме. Видите — даже в рифму, — улыбнулась она и махнула Виктору рукой. — Увидимся! Только хорошо себя ведите, мальчики…