Крымский Джокер
Шрифт:
Был в её собственности так же и скромный, но очень уютный домик в Форосе. Имелась, по словам Кораблёва, доля в каких-то вложениях в бензозаправки, в курортный бизнес и ещё что-то уж совсем неясное. Но всем этим мутным в понимании Маринки царством, после гибели Сергея, весьма успешно заправлял Глеб Кораблёв. Он же выдавал девушке деньги на текущие расходы, не забывая отметить, что она их честно зарабатывает.
О втором замужестве Марина и не помышляла. Будучи однолюбом, она навсегда, во всяком случае как ей казалось до сегодняшней ночи,
И вот теперь…
… Марина налила себе кофе и закурила. Поднеся руку к лицу, она с отвращением посмотрела на беленькие нити шрамов, едва заметные на подушечках своих красивых пальцев.
Ей теперь опять, как тогда в Симеизе, захотелось выть и до крови кусать эти пальцы, чтобы хоть немного отпустило чувство отчаяния и одиночества. Хоть на миг… Потому что Виктор Павлович Карытин, а теперь уже её и только её Витька, был, как выразился Глеб, самым важным заданием. Как не вполне удачно пошутил родственник — её «бенефисом».
Просидев ещё с полчаса на кухне с ворохом ненужных мыслей в голове и с горячей занозой в сердце, она упрямо мотнула головой и пошла в комнату. Присев на диван, девушка придвинула к себе пепельницу, достала из пачки новую сигарету и чиркнула зажигалкой.
Затянувшись, Маринка решительно взяла трубку телефона. Тут она заметила на полу чёрную книжку, по которой они с Витькой так интересно погадали этой странной ночью.
«Забыл… Вот растяпа! Надо вернуть…» — с какой-то весёлой злостью подумала Марина, и стала набирать номер Глеба.
Кораблев сразу отозвался встревоженным голосом:
— Марина! Ты где?! Что там у тебя происходит?
— Ничего, Глебушек. Просто я влюбилась…
Глеб озадаченно замолчал. Через пару минут он как-то потерянно спросил:
— В него, что ли?..
И тут же, вспылив, гневно добавил:
— И это из-за него ты в аэропорт на рожон попёрлась?! Как ты могла, дурёха! Они же могли тебя запросто… — он глубоко выдохнул. — Ладно — проехали! Где он сейчас?
Маринка смотрела на золотые буквы заглавия витькиной книжки и улыбалась. Подождав, пока Кораблев немного остынет, она спокойно сказала:
— Извини, братишка… После поговорим. Я в Крым еду. Сегодня… Надеюсь, встретишь?
Услышав в трубке срывающийся на крик голос начавшего горячиться Глеба, она ласково промурлыкала:
— Всё-всё-всё… Больше ни слова! И до встречи — целую…
Маринка положила в трубку, и задумалась.
«Пожалуй, зря я ему про Крым сказала. Глеб же тёртый мужик — сразу догадается, что и Витька где-то рядом… — она опять встревожилась. — Неужели Глебка способен мне зло причинить? Ни за что не поверю! Хотя, всё имеет свою цену… А мой Витенька стоит, ох как немало! — Маринка резко встала и осмотрелась. — Ладно — пора собираться!»
В красивую модную сумку полетели пакетики с нижним бельём, колготками и косметикой, толстый махровый халат с узором из крупных осенних листьев. Туда
«Набрала барахла… Ладно — не надорвусь!» — поверх вещей Маринка примостила игрушечного ёжика. Стремительные сборы багажа закончились книжкой «Волшебная Гора», которая плотно накрыла содержимое вместительной, слегка раздувшейся, дорожной сумки. Потом девушка стала одеваться. Застегнув пальто, Маринка поглядела на себя в зеркало:
«Глазёнки красные — рёва-корова… Ладно — пора! К маме загляну — поцелую Анютку — и на вокзал! Хотя нет — надо же ещё в консульство за паспортом заскочить! Эх, ВитькаВитька…»
Марина на ходу чиркнула молнией на сумке, и ещё раз осмотревшись, не забыла ли чего, направилась к выходу.
… В Крыму ноябрьское похолодание сменилось каким-то уж совсем не осенним теплом.
Температура в Евпатории днём поднималась до двадцати двух градусов, светило солнышко, и даже кое-где стали набухать почки на деревьях.
«Так дальше пойдёт — и птицы из тёплых краёв вернуться…» — думал Костров, в который раз натирая новенькую машину восковой полиролью.
Выезжать дальше двора на новом «фольксвагене» Володя пока и не думал. Хотя регистрация автомобиля прошла без проблем, и временный техпаспорт на имя Алёны Костровой с правом вождения для него, лежал у Толстого в кармане. Более того — он решил завтра поехать в Симферополь на авторынок, и на время обзавестись недорогой машиной.
Скажем, «девяткой» или «восьмёркой». Денег, которые вручил ему Лось за старенький «фолькс», с лихвой хватало, чтобы приобрести неприметную отечественную машину.
«Ничего — не облезу… Поезжу месяц, а лучше даже два на «девятке», — решил Костров, зато потом…» Он мечтательно прикрыл глаза, и снова стал надраивать и без того сверкающие стёкла теперь уже стопроцентно своего автомобиля.
По случаю субботы Алёна затеяла пироги. И теперь, в володькин гараж из приоткрытого кухонного окна доносились аппетитные запахи печёного теста.
Володя даже зажмурился. «М-м-м… Пироги с мясом и с картошкой… И, кажется, с грибами. Надо, пожалуй, за водкой прогуляться — чего в сухомятку такой продукт переводить!».
Он весело присвистнул и, закрыв гараж со своим сверкающим сокровищем, направился в сторону магазина.
В маленьком магазинчике было не протолкнуться. И хотя в округе хватало продуктовых точек, в этой, расположенной в двухстах метрах от володькиного дома, всегда была полно народу.
«Молодец, Толик, — подумал Костров о знакомом владельце магазина, — ассортимент держит, цены в порядке. Богатеет мужик. Ездит, правда, на какой-то развалине. И куда он только деньги девает?»
Купив пол-литра полюбившейся водки на берёзовых почках, литр клюквенного морса и сигарет, Володя не спеша направился в обратном направлении.