Крыса из нержавеющей стали призвана в армию

Гаррисон Гарри

– Спасибо, этого достаточно.-Я сложил листок и спрятал в карман.- Что еще?

– К вечеру, наверное, у нас будут документы. Я скоро улечу. Мне удалось устроиться на корабль, который на несколько месяцев зафрахтован торговой делегацией. Я подкупила члена экипажа, и он сказался больным.

– Когда старт?

– В полночь, - голос Бибз дрогнул.

– Боже! Как скоро...

– Да, Джимми. Я все вижу, потому и расстаюсь с тобой. Ни к чему нам слишком крепкие,узы.

– О чем ты? Какие еще узы? Не понимаю.

– Вот и хорошо. Когда поймешь, я уже буду далеко.

Разговор подействовал на меня угнетающе. До минувшей ночи мои отношения со слабым полом были... скажем, не

такими близкими. Бибз молча смотрела на меня, я же, подавленный и сбитый с толку, не знал, что сказать. Оказывается, я совсем не знаю женщин.

– Ну, мои планы не столь конкретны...
– промямлил я, но она прижала к моим губам теплый палец.

– Конкретны, я же вижу. И ради меня ты не станешь их менять. Утром ты твердо знал, чего хочешь.

– Я и сейчас знаю,- кивнул я, пытаясь придать голосу уверенность.
– Ты уже поговорила с кем надо, чтобы меня переправили на Невенкебла?

– Да, и пообещала двойную плату. Если опоздаешь - пеняй на себя, старый Грбонджа не станет ждать. Он давно мечтает осесть на берегу, но нужда заставляет его ходить в море.

– Чем он занимается?

– Перевозит фрукты и овощи на остров. Он возьмет тебя матросом. Если в гавани ты сбежишь с судна, у него отберут лицензию на ввоз товара. Но Грбонджа готов пойти на это ради денег.

– Где мы с ним встретимся?

– Вечером отведу тебя к нему на склад.

– А потом?

– Потом уйду. Ты не голоден?

– Мы же только что позавтракали.

– Я не это имела в виду,- хриплым голосом пояснила Бибз.

Идти по темному городу, где фонари горели только на перекрестках, было довольно боязно. Мы молчали - наверное, просто говорить было не о чем. На поясе у меня висел кинжал,

а новая дубинка то и дело стучала по стенам, предупреждая ночных грабителей, что не стоит связываться с вооруженным Джимом ди Гризом. Наконец мы подошли к складу; на стук моей спутницы кто-то невидимый открыл дверь и впустил нас. В ноздри ударил сладковатый запах фруктов. В освещенном углу сидел в кресле седой старик с бородой, прикрывавшей чудовищных размеров пузо, которое уютно устроилось на ляжках. Один глаз старика скрывался под повязкой, второй - крошечный как бусинка - пытливо смотрел на меня.

– Это тот самый парень, - сказала ему Бибз.

– Он говорит на эсперанто?

– Не хуже любого местного, - буркнул я.

– Давай деньги, - он протянул пятерню.

– Чтоб ты ушел без него? Ну уж нет. Отвезешь Пловечи - получишь деньги.

– Дай хотя бы взглянуть на них, - глаза-бусинки снова уставились на меня, и я понял, что Пловечи - это я.

Зачерпнув пригоршню монет из сумки, я показал их Грбондже. Старик одобрительно хмыкнул. Сзади потянуло сквозняком, и я резко обернулся. Дверь закрылась. Бибз ушла.

– Можешь спать здесь, - Грбонджа показал на груду мешков у стены. Утром погрузимся - и в путь.

Он ушел, забрав с собой лампу. Я постоял в темноте, глядя на дверь, потом уселся на мешки, прислонясь к стене и положив дубинку на колени. Делать было нечего, и я задумался о том, о сем, пытаясь разобраться в сумятице чувств и желаний. Наверное, слишком глубоко задумался - когда проснулся, в дверной проем хлынул солнечный свет. Снаружи шумел окутанный утренним туманом океан. У берега покачивался парусник, по сходням спускался Грбонджа.

– А ну-ка, Пловечи, пособи моим парням, - велел он мне.

Вслед за ним на склад ввалилась орава матросов. Таскать тяжелые мешки - работа, прямо скажем, утомительная и нудная. Я быстро умаялся, а еще раньше вспотел. От едкого запаха фруктов слезились глаза, щекотало в носу. А матросы работали, как ни в чем не бывало, с шуточками да прибауточками должно быть, привыкли. Наконец мы до отказа набили

трюм и улеглись в тени вокруг бадьи со слабым пивом. Мне удалось опередить кого-то, схватить грязный деревянный ковш на цепочке; я наполнил его и мигом опорожнил. Потом повторил эту приятную процедуру. Вскоре подошел Грбонджа и велел собираться. Моряки убрали сходни, отвязали швартовы и стали поднимать парус. Я старался не мешать им - стоял у борта, играя дубинкой. В конце концов Грбонджа осерчал и велел мне убираться в каюту. Но не успел я отворить дверь, а он - тут как тут.

– Ну, теперь давай деньги, - потребовал старик.

– Не спеши, дедуля. Заплачу, сходя на берег, как договаривались.

– Только не на глазах у моих ребят. Ни к чему им видеть это.

– Не бойся. Сделаем так: ты будешь стоять у трапа, а я натолкнусь на тебя, будто ненароком, и незаметно суну кошелек тебе за пояс. И все, хватит об этом. Лучше расскажи, что ждет меня на острове.

– Беда!
– взвыл он, дергая себя за бороду.
– Эх, Пловечи, зря я с тобой связался. Ведь тебя непременно поймают и шлепнут, а заодно и меня.

– Ну-ну, успокойся. Послушай-ка музыку, - я позвенел деньгами.
– Она сулит заслуженный отдых, домик с садом, каждый день - бочку пива и гору свиных отбивных. Разве не стоит рискнуть ради этого?

Звон подействовал на Грбонджу успокаивающе, а когда я протянул ему пригоршню монет, он и вовсе развеселился.

– Задаток в знак нашей дружбы, - сказал я.
– А сейчас расскажи об острове поподробнее. Чем больше я буду знать о нем, тем больше шансов, что не попадусь. А это в твоих интересах.

– Да я о нем почти ничего не знаю. Ну, причалы там, склады. За складами рынок. Дальше - высокая стена. За нее нас не пускают.

– А есть в стене ворота?

– Ага, есть. Но возле них стража.

– А рынок большой?

– Громадный. Как-никак, центр торговли целой страны.

– Ладно, спасибо и на этом.

Сопя и ворча, Грбонджа поднял крышку люка и исчез в трюме. Мне не сиделось в каюте, и я вернулся на палубу. Чтобы не путаться под ногами матросов, прошел на нос. Туман рассеялся, передо мной расстилалась безмятежная синь. Судно приближалось к огромной полуразрушенной башне, торчавшей из воды. Я сразу понял, что ее построили еще в ТЕ годы. Чтобы увидеть верхушку, пришлось запрокинуть голову. Башню венчал обломок моста, искореженные рельсы окунались в воду. Отовсюду выпирало ржавое железо, покачивались обрывки толстенных тросов. Я ужаснулся, представив катастрофу, разрушившую мост. А может, это сделали островитяне, опасаясь вторжения с варварского, с каждым годом все более дичающего материка? Если это так, им не откажешь в осторожности. А значит, проникнуть в глубь острова будет совсем не просто. От этих мыслей меня отвлекло появление длинного серого корабля, ощетинившегося пушками. Он с ревом пронесся перед нашим бушпритом и развернулся справа по борту. Наши матросы бросились к мачте, спеша убрать парус. Я работал с ними плечом к плечу, стараясь не замечать пушечных жерл. Любое из них могло одним выстрелом разнести нашу посудину в щепки. "Все в порядке, - убеждал я себя.
– Мы - мирные торговцы, за что в нас стрелять?" Видимо, командир канонерки рассуждал так же. Оглушительно взвыв сиренами, она развернулась и двинулась прежним курсом. Один из наших матросов потряс ей вслед кулаком и что-то выкрикнул. Впереди рос остров Невенкебла - утесы и зеленые холмы, многоэтажные дома над круглой бухтой, за ними - фабричные корпуса, терриконы и дымящиеся трубы. Часть бухты отгорожена извилистой каменной стеной, по краям стены - форты с огромными орудийными стволами, торчащими из бойниц. Я кожей чувствовал подозрительные взгляды артиллеристов, видел, как медленно движутся нацеленные на нас жерла.