Крыса в чужом подвале
Шрифт:
– Ты уверена в том? Мне бы не хотелось услышать в свой адрес нелестных слов. Не зная тебя, посчитал бы, хочешь выставить меня на посмешище в глазах Бекри.
– Ну, иллюстрис… , - снисходительно (или Бриньяру показалось) улыбнулась Кайрин.
– Что вы скажете о Марреде? Отмена старого указа позволит императорскому величеству в полной мере насладиться свою связь с Марредом. Ведь он Лэйдлоу. Вы не знали?
Бриньяра передернуло. Порок императора позор династии. Может не так уж и не прав Бекри вознамерившись сметить мужеложца. Только вот вместе с императором он сместит
– Не слишком ли высокая цена?
– Он её заплатит.
– Хорошо, допустим, император объявит о восстановлении прав рода Хенеке.
– Когда это произойдет, а я в этом уверена, мы уже должны крепко держать Мэдока за руку и вести его по жизни.
– И что дальше?
– Марица ди Мью.
– Это будет не честно по отношении к старине Даксу…, - покачал головой эгуменос.
– Иллюстрис, нам необходимы не просто сторонники, а те, кто знает с какой стороны взяться за оружие. Деньги помогают решать многие вопросы, но ведь настанет время, когда понадобятся мечи. А воины, люди прагматичные, за простое спасение души воевать не станут. Земли, титулы, карьеру другое дело, а за Святое Знамя веры очень недолго и без усердий.
– Хорошо. Предположим, вернули доброе имя роду его матери, добились благосклонности Марицы, и подтолкнем, чтобы он на первых парах не утонул. Ты знаешь, при дворе тесно. Император неохотно меняет проверенных людей на новых. Даже если старые, ни на что негодны. Патрикий* Престо тому наглядный пример. Возят по дворцу в специальном кресле, он едва дышит, а соображает и того меньше. Бедняга умрет в своем кабинете, не дождавшись отставки.
– Бывали и исключения.
– Я не хочу даже об этом упоминать, не то, что говорить.
– Чины нам не к чему. Уже одно то, что мы предложим свою помощь, обяжет его.
– Его благодарность немного стоит.
– После того как вы добьетесь реабилитации рода Хенеке, в не зависимости от воли Бекри, Мэдок станет полноправным членом семьи.
– Здесь указ императора не поможет. Глориоз не примет его.
– Его признает закон. А Бекри станет перед выбором. Раскрыть свои объятья вновь обретенному сыну или вернуть Мэдоку земли, доставшиеся ему от покойной жены.
– Это тоже подсказал тебе Туром?
– Таковы законы в феме Маргиана.
– Это половина его владений, - задумался эгуменос.
– Ему не на что будет содержать хускарлов.
– А наш бастард сразу станет весьма перспективной персоной. Многие, тут же позабудут неблаговидную историю его родни, посчитают возможным, закрыв глаза на тонкости дворянской чести, заполучить его в зятья, мужья, друзья и приятели.
– Но мы уже сделаем первый шаг. Марица.
– Нет, Марица второй. Первый, вы возьмете его к себе. В турму Керкитов. Еще до того, как станет известно, что его род не причастен к заговору.
– Закрыв глаза на тонкости дворянской чести, говоришь…, - повторил Бриньяр задумчиво.
– А вдруг Бекри согласится его признать законным сыном? Или Мэдок захочет быть именно Бекри, а не Хенеке? Они споются… Не получится ли как в басни?
– Чтобы узнать наверное надо поставить глориоза перед таким
– Так чего же мы добиваемся? Благополучия Мэдока или низвержения Бекри?
– Одно без другого не возможно. Благополучие Мэдока зиждется на низвержении глориоза.
Эгуменос припомнил холодный блеск в голубых глазах Кайрин. Тогда они говорили о фрайхе Кнуте ди Бортэ. Ныне покинувшего бренный мир.
– Хорошо, я подготовлю документы о реабилитации рода Хенеке.
– Вы удостоите его аудиенции? Я думаю быть портарием Керкитов более почетно чем оруженосцем у Хранителей Дорог. В Венчи говорят, голодный пес сильнее ластится, побитый, нежнее лижет руку.
К эгуменосу вдруг пришло понимание, он впервые собирается принять решение, целиком полагаясь на суждения другого человека. Пусть даже этот человек хорошо знаком и ко всему его воспитанница и верный соратник. Самый верный. Ибо их связывают не только незримые нити прошлого, но и неразъединимые цепи будущего. Как шутят в той же Венчи, у плывущих в шторм в одной лодке мал выбор. Вместе выплыть или вместе утонуть. Так что же его смущает? Почему нет уверенности в правильности принимаемого решения? В чем причина его сомнений? Он не видел этих причин. Ни умом, ни сердцем, ни чувствами. Не видел и продолжал сомневаться.
– Ради этого стоит согрешить в пост и попробовать этого вина. Составишь мне компанию?
– предложил Бриньяр.
Когда сомневаешься… когда сомневаешься чего проще взвалить бремя ответственности на того кто никогда не знает сомнений и никогда не ошибается. Бриньяр даже удивился, с какой легкостью крамольная мысль нашла дорогу к нему. Но ведь на все воля Создателя? Над всем его сила и власть.
“Если откажется она, откажусь и я”, - рассердился он на себя.
– Грехи, как и удачи, следует делить поровну, - приняла приглашение Кайрин.
Эгуменос был больше чем уверен, она откажется. Гранатового вина его воспитанница не переносила. Не отказалась? Что это? Взаправду промысел Создателя? Если так…
Бриньяр налил вина ей, потом себе. Кайрин подняла кубок.
– Хорошее гранатовое вино делают только в Амикеи, - блаженно вздохнул эгуменос.
– Не знаю, как они над ним колдуют, какие молитвы шепчут, но вино…, - он закатил глаза в восхищении.
Девушка лишь пригубила и поставила кубок, обронив в него легкую блеску с ногтя. Протянула руку и взяла грушу. Небольшой плод янтарно прозрачен. На полопавшихся боках проступили медовые слезки. Кайрин откусила сочную мякоть и аккуратно положила на блюдо. Там где её пальцы держали плод, под кожицу вдавился белый кристаллик.
– Чудесное, не правда ли?
– облизнулся Бриньяр.
– Пусть его вкус будет вкусом нашей победы.
Бриньяр довольно улыбнулся.
– Теперь скажи, что удалось узнать о том молодце, что так несвоевременно спутал наши планы?
– Егеря нашли лошадь Мистара в одной из деревень. Это по Вальдийскому южному тракту. Теперь они рыщут по всей Гаррии. Думаю, скоро он будет иметь неудовольствие общаться со мной.
– Прояви хоть немного милосердия к парню. Милосердие одно из богоугодных качеств.