Кто на свете всех смешнее?
Шрифт:
Пришел – там теща... забралась на стол, танцует, а в дверь милиция ломится. Он пошел открыть дверь.
Бомж выспался, стал собирать в доме пустые бутылки.
Секретарша очнулась, пошла куда глаза глядят.
Через минуту олигарх с милицией входят на кухню – там теща, жена, секретарша, все пьяные в дым.
Спрашивают их:
– Звонили насчет ограбления?
– Звонили.
– Кто?
– Конь в пальто!
Милиционеры поняли, что денег не дадут, уехали к себе.
Олигарх сел завтракать, для аппетита выпил
Тут японцы приехали. Один старый, другой молодой... оба японцы. Прошли на пьяную кухню. Там молодой японец обомлел, старый японец сказал:
– У русских так принято. Если большое дело, то надо сильно выпить и чтобы были разгульные девицы.
Тут теща еще выпила и стала понимать по-японски. Говорит:
– Кто разгульная? Я разгульная?! Сам ты – сукин сын.
Японец начал кланяться, чтобы замять скандал. Олигарх тоже стал кланяться. А хорошо кланяться умеют только японцы. Олигарх с третьего раза лбом ударился об пол, обернулся... чуть волком не стал, но не стал, только посерел очень.
Жена видит – он серый сидит, вызвала «cкорую помощь».
Помощь приехала, но врачи не знали, что японцы – это японцы, думали: «Все наши, но двое выпили больше, чем могли». Промыли японцам желудки – у тех все равно глаза косые. Увезли их в Склифосовского.
В Склифосовского у японцев нервы не выдержали, они стали требовать, чтобы им вернули острова.
Но наши сказали:
– Вы в Склифосовского, а не в Кащенко.
Чуть не дошло до войны. Там, глядишь, другие страны ввязались бы. Чего не ввязаться-то?
А всё из-за бомжей. Надо нам что-то делать... с нищетой в стране.
Загадка Моны Лизы
Я в милицейском училище учусь на следователя. Скоро буду все преступления раскрывать.
Майор сказал: наша школа по раскрытию преступлений лучшая в мире. А сейчас у нас в училище вообще такие ребята подобрались – все преподаватели за головы хватаются.
Майор вчера на занятиях достает картину Леонардо да Винчи. Итальянский художник. Картина называется «Мона Лиза. Оригинал».
Там – женщина, улыбается, но как-то странно. Пятьсот лет не могут разгадать, чего она улыбается.
Майор говорит: «Вот вам сорок пять минут. Кто не разгадает, тот не милиционер».
У нас все разгадали! Восемь человек. Восемь разгадок получилось.
Ну, первый вариант самый простой. Даже странно, что столько лет не могли догадаться. Леонардо да Винчи запретил ей улыбаться, а сам начал строить рожи, кривляться, поэтому улыбка у нее получилась ненормальная.
Второй вариант. На улице весна, видно по картине. То есть Мона Лиза перезимовала, выжила. Скоро зелень пойдет, молодая крапива, со своего огорода что-нибудь, овощ всякий. А сейчас у нее сил
Третий вариант. Все хранили деньги в банках. И тут дефолт. А Мона Лиза хранила в чулке. Теперь сидит улыбается.
Четвертый вариант. Муж у Моны Лизы вот-вот должен прийти с работы. Может быть, даже пришел, стоит за спиной у Леонардо да Винчи, думает: «Чего она улыбается как-то странно?»
А очень просто всё – она нашла у него загашник и все монеты перепрятала. Сидит, смотрит на мужа, улыбается. Он смотрит на нее – тоже улыбается. Но чего он улыбается, вообще никогда никто не разгадает.
Пятый вариант. Мону Лизу пригласили на бал, где все будут много танцевать. Но Моне Лизе нельзя в этот день много танцевать, у нее нетанцевальный день. Но тут!.. Мона Лиза сообразила, чем надо воспользоваться, чтобы весь вечер быть свободной в своих движениях, и загадочно улыбнулась.
Шестой вариант. Мужу Моны Лизы увеличили оклад в десять раз, чтобы он перестал брать взятки, и другим увеличили, но Мона Лиза живет лучше других: и вилла побольше, и дети учатся за границей. Все спрашивают ее: «Откуда у вас деньги? Муж же теперь взяток не берет». Она ни слова никому, только один раз – достали уже: «Не берет, не берет», – один раз только улыбнулась, а Леонардо да Винчи тут как тут.
Седьмой вариант. Мона Лиза так смотрит, как будто знает чего-то, чего другие не знают. Как будто она не с нами, а где-то. Кайф поймала, улетела куда-то и балдеет там. Колется она, однозначно.
Восьмой вариант. Муж у ней не пьет, не курит, не бьет ее, дети учатся на «пятерки» и «четверки», соседка – не сволочь, сосед – не пристает, квартира трехкомнатная. Чего еще? Просто мы никогда таких женщин не видели, у которых все в порядке, вот нам и кажется, что у нее улыбка какая-то странная.
Это мы все странные, а у нее улыбка нормальная.
Именно там
Никто не следит за своей речью. Кошмар какой-то. Ни женщин не стесняются уже, ни детей.
Раньше сказать в общественном месте «задница» было нонсенсом.
Сейчас все стали раздраженные, неуважительные. Остановишься на улице, тебе сразу: «Что ты, задница, рот разинула?»
И чаще всего именно вот это слово, иногда даже совсем без смысла.
Как-то я сказала одному мужчине:
– Как же вам не стыдно?! Вы только что совершенно незнакомую женщину обозвали дурой. Неужели в вас ничего святого не осталось?
Он налился весь кровью, говорит:
– Святого у меня... полная задница.
И все кругом смеются, вместо того чтобы одернуть его. Представляете?
Когда мы не одергиваем, мы сами опускаемся, даже интеллигенция. Незаметно, но опускаемся.
Ко мне соседка-учительница пришла, рассказывает, что дорого все на рынке, что ни к чему не подступишься. Рассказывает и плачет.