Кто такой Ницэ Пеницэ?
Шрифт:
— Чего же ты молчишь, Тимофте? Оглох, что ли? — крикнул Джелу, вырываясь из грязных рук Оакэ, всё ещё державшего его за подбородок.
Тимофте, стараясь не смотреть на нас, заикаясь, пробормотал:
— Ей-богу, они тоже покупали сигареты… Может, разрешишь им разок…
— Только вот на этих колёсах, — расхохотался Оакэ, показывая на очки Джелу. — Понятно? Хватит болтать!
— Нет, так не пойдёт! — стоял на своём Джелу.
— Да, это наше право, — заявил и я, возмущённый трусостью Тимофте. — Скажи, кто покупал
— Ты мне ещё поговори, я дам тебе такие сигареты, что сразу подавишься! Какое мне дело, сопляки вы такие, до ваших сигарет? Я веду переговоры только с последователем. А вы лучше убирайтесь побыстрее, а то, того гляди, и дождь пойдёт! — закончил он и дал нам по подзатыльнику.
Джелу прямо разъярился:
— Ах ты, бессовестный хулиган! Чего руки распускаешь?
— Ну, довольно! — гаркнул Оакэ. — Проваливайте отсюда!
— Хулиган!
Пока мы так ругались, горнист наш молчал, словно воды в рот набрал, и всё продолжал возиться с тормозом.
— Пойдём, Пеницэ, — решительно сказал Джелу. — Мы ещё с ним поговорим!
Честно говоря, я в эту минуту даже и представления не имел, о чём ещё можно «говорить» с Оакэ, но на всякий случай сказал:
— Ясно, поговорим!
И мы пошли. Но Оакэ не унимался.
— Если я увижу, что ты дал велосипед, — кричал он Тимофте, — я тебе голову оторву!
Мы с Джелу выскочили со двора, громко хлопнув калиткой. Табличка с надписью «Злая собака» жалобно звякнула. На углу улицы мы остановились.
— Вот хулиган, настоящий хулиган! — всё повторял Джелу, красный от негодования.
— Ненужно было приходить на Таркэу… Да ещё, вдобавок ко всему, к Оакэ…
— А кто же знал, что это к нему?.. Но какое всё же унизительное положение!..
Тут я даже чуть не расхохотался, хотя мне и было не до смеху. Странный мальчик, этот Джелу. Ну, подумайте сами: нас чуть не отколотили, и велосипеда не дали, и деньги мы выбросили на ветер, а Джелу так важно рассуждает, будто учёный какой…
— Джелу, мы должны взять велосипед у Тимофте.
— А как?
— Давай поговорим с ним. Где же это слыхано, чтобы мы платили за прокат, а он катался?
— Да он просто трус, и говорить с ним нечего.
— Трус — не трус, а мы тоже должны покататься…
Очень мне не хотелось возвращаться домой несолоно хлебавши. И погода была прямо чудесная — самая подходящая для катания на велосипеде.
Обозлённые, невесёлые, мы стояли на углу, как вдруг в конце улицы появился Тимофте. Низко пригнувшись к рулю, он изо всех сил гнал прямо на нас. По виду его можно было подумать, что он участвовал в гонке вокруг Египта.
— Вот он! — крикнул я Джелу.
— Задержим его!
Когда горнист подлетел к самому углу дома, мы выскочили ему наперерез. Тимофте не ожидал этого, свернул к тротуару и резко затормозил.
Ф-ш-ш-ш! —
— Таких тормозов вы, наверно, никогда не видели, а, детки?
— Такие тормоза мы, конечно, видели, а вот таких последователей, как ты, ещё не приводилось! — оборвал я его. — Давай сюда велосипед!
— Ах, вон чего вы хотите!
— А ты как думал? Ты думаешь, мы ждём тебя, чтобы вручить тебе жёлтую майку чемпиона? Слезай!
— А ты помолчи! — обозлился Тимофте. — Радуйтесь лучше, что легко отделались.
— Так неправильно, — поддержал меня Джелу, — за сигареты платили мы.
— А отвечать за всё буду я, — перебил его Тимофте и изо всех сил нажал на педали, пытаясь улизнуть.
— Стой ты, подпевала несчастный!
Я схватился за руль, и колесо ударилось о край тротуара. А Джелу сзади вцепился в пружины под седлом.
— Или ты дашь нам велосипед, или…
— Оакэ! Оакэ идёт! — вскрикнул вдруг Тимофте.
Я выпустил руль и со страхом обернулся, Джелу оставил седло, и в то же мгновение Тимофте из-под самого на-нашего носа увёл велосипед.
Очутившись на безопасном расстоянии, Тимофте показал нам нос.
— Здорово он обвёл нас вокруг пальца! — вздохнул я.
— Нет ты только посмотри на него, — с возмущением говорил Джелу, — в этих штанах он похож на циркового клоуна.
Джелу был прав. В штанах Оакэ… в штанах… в штанах… Слова эти вдруг почему-то завертелись у меня в голове.
— Джелу! Джелу! — закричал я, подпрыгивая на одной ноге. — Ты только послушай, что я скажу! Джелу, мне пришла в голову идея, да ещё какая!
Джелу посмотрел на меня так, словно я рехнулся.
— Чудесная идея! У нашего последователя скоро зарябит в глазах. Мы ему отомстим! Мы дадим ему жару, Джелу, ты только послушай меня внимательно…
Джелу всегда очень сдержанный, спокойный и остается таким даже тогда, когда происходят самые необыкновенные события. Но на этот раз он слушал меня прямо как зачарованный, изредка восклицая: «чудесно», «фантастически», «феноменально», или говорил ещё какие-нибудь словечки, известные лишь ему одному. Мы ударили по рукам, давая друг другу клятву довести месть до конца.
— А теперь нам нельзя терять ни минуты.
— Но где взять удочку? — спросил Джелу.
— Верно, — удочка… У меня нет…
— Подожди, я придумаю, чем её заменить. Ты отсюда не уходи, я сейчас сбегаю домой и быстро вернусь.
Не прошло и десяти минут, как Джелу вернулся. В руках он держал сосновую трость, всю разукрашенную нарезными узорами.
— Это память о горах, где мы были летом, — разъяснил мне Джелу, — и это же будет орудием нашей мести.
К толстому концу трости Джелу прибил большущий гвоздь. Наше орудие было ничуть не хуже удочки.