Кто-то дает сдачи
Шрифт:
– А кто занимался этим вопросом?
– спросил Хольмберг.
– Во-первых, сам Эрик, а еще я и фру Йонссон. При повторном отсеве меня не было. Я взял на три недели отпуск и вернулся только в прошлый четверг. Но мы с Эриком говорили о том, как идут дела, и он сказал, что пока не принял решения. По его словам, осталось пять претендентов, вот одного из них и надо выбрать. Впрочем, в детали мы не вдавались, обсудили так, вскользь, потому что хотели еще посовещаться насчет окончательного решения. Как раз сегодня… если
– Фру Йонссон участвовала в повторном отсеве?
– Да, конечно, но только как секретарь.
– А эти сорок соискателей, что они за люди?
– спросил Улофссон.- Я имею в виду, какое у них общественное положение, образование, опыт?
– Люди разные, но на удивление много выпускников университета. Хотя удивляться тут, наверное, нечему. Народу с университетским образованием становится все больше, а работы - все меньше. Впрочем, количество-то растет, а вот качество подготовки… В общем, из приблизительно сорока соискателей двадцать восемь имеют университетские дипломы. Заметьте, все они недавние выпускники или, во всяком случае, люди, не сумевшие по окончании курса найти работу и не имеющие абсолютно никакого профессионального опыта. Кое-кто занимался рекламой и общественной информацией, но таких единицы.
– Те пять оставшихся - тоже все выпускники университета?
– Нет. Эрик говорил, только трое. Остальные располагают опытом работы в рекламе.
– По какой же специальности надо получить диплом, чтобы годиться для такой работы?
– Ну, по психологии, по педагогике, по языкам. Главное - сам человек, его честолюбие, умение и желание приноровиться к обстановке.
– Ага… Вы не покажете нам документы соискателей?
– Сейчас посмотрю. Наверное, они у Инги в комнате. Так и оказалось. Это была черная кожаная папка- регистр, набитая бумагами.
– Похоже, тут все систематизировано,- пробормотал Хольмберг.
Сорок два скоросшивателя - по числу претендентов. Три отсева - три пачки, отделенные друг от друга серо-желтыми листами картона.
– Можно мне взять эту папку с собой?
– Н-да…- В голосе Бенгтссона послышалась неуверенность, глаза забегали.
– Для экономии времени.
– В общем-то, препятствий я не вижу.
– Отлично. Спасибо. Если угодно, вот вам расписка.
– Благодарю. Порядок есть порядок.- Бенгтссон взглянул на расписку.- Я могу вам еще чем-нибудь помочь?
– Да. Может быть, вам известно, что Инга Йонссон встречалась с молодым человеком?
– С молодым человеком?
– Он покачал головой.- Нет, я не знал. Я никогда не вникал в ее личную жизнь. Так что понятия не имею.
– Да? И ни разу не видели ее в обществе мужчины?
– Нет, не видел.
– Вы случайно не знаете, никто из соискателей не прихрамывает?
– Прихрамывает?
– Да. При ходьбе.
– Нет. Я никого из них не видел. Как я уже
2
Они опросили других сотрудников фирмы, но ничего путного не узнали.
– Из тех, кого вы видели, никто не хромал?
– обратился Улофссон к молодой блондинке, сидевшей у входа, в кабинке с надписью «Справочная».
– Нет,- ответила девушка, продолжая жевать резинку и почесывать карандашом во взбитой, покрытой лаком прическе.- Говорю вам, я даже не задумывалась над тем, кто тут приходил наниматься. Знаю, были несколько человек, но я к ним не приглядывалась и никого не запомнила. Для меня это просто лица, не больше…
– Значит, те, кто шел к Фрому, просто шагали себе, не спрашивая, куда им идти?
– Ясное дело… приходят и спрашивают куда.
– Но не говорят, по какому вопросу?
– То-то и оно. Не говорят. Никогда. Скажут: мне, мол, к такому-то. А больше ни словечка.
– Вы хорошо знали Ингу Йонссон?
– Ингу? Почти нет, если хотите.
– Вы что же, даже не разговаривали?
– Почему? Разговаривали, но не то чтобы очень общались. О чем нам особо говорить-то?
– Она вам не нравится?
– Да, если уж на то пошло.- Девица равнодушно пожала плечами.
– Вы не знаете, с кем из мужчин она встречалась?
– Нет.
– И не видели ее в обществе молодого человека?
– Нет. Но я бы не удивилась… блудливая макака…
– Что-что?
– Зря я это сказала…- Она прикусила губу, и брови ее поднялись высоко-высоко, к самым корням волос. Впрочем, расстояние это было от природы невелико.
– Тут вы, пожалуй, правы,- сказал Улофссон.- Но извольте немного пояснить свои слова.
– Ну… на праздниках фирмы и на рождество она вечно исчезала с кем-нибудь или кто-то провожал ее домой.
– Кто же, например?
– Все время разные.
– Значит, никто в частности.
– Да, выходит, так.
– Ваши сослуживцы назойливы? Она хихикнула.
– Так как же?
– Ну… обыкновенно…
– Значит, и вы…
– Уж за себя-то я как-нибудь постою. Не сомневаюсь, подумал Хольмберг.
Чуть ли не поголовно все, кто путался с Ингой Йонссон, не стыдились этого и даже не пробовали утаить.
Выяснилось, что минимум семеро сослуживцев попользовались ее благосклонностью. Во время праздников.
– Я бы сказал, она была сговорчивее Аниты,- заметил очкастый художник по фамилии Грюндер.
– А кто такая Анита?
– спросил Хольмберг.
– Девчонка из «Справочной», здешняя секс-бомба. Быть не может, чтобы вы ее не заметили!
– Я с ней уже потолковал,- сообщил Улофссон.
– Так она в прошлое рождество даже на столе плясала, голышом. Этакое секс-шоу для узкого круга.