Кто ты, Такидзиро Решетников? Том 6
Шрифт:
— Такааки-кун очень быстро реагирует, — пояснил поддерживаемый ею Решетников. — Ты сейчас обозначила, что методов жёсткого допроса применять не планируешь, вот он и расслабился. В более дальней перспективе им, с его точки зрения, ничего серьёзного не угрожает.
— Когда это я такое сказала? — оживилась дочь оябуна. — Вроде гарантий безопасности не озвучивала, перейти к допросу вручную могу прямо сейчас — видеозапись нападения на тебя всё спишет.
— Не «когда». «Чем», — друг покосился на спутницу. — Тем, что открыто обозначила
— Старею, — «огорчилась» младшая Миёси. — Да, лопухнулась.
— Такааки-кун не боится полиции, — продолжил хафу. — Для него это очень нежелательное развитие событий, но максимум, на который он рассчитывает прямо сейчас — попрут со службы. Его и начальника плюс старшего этих, — кивок в сторону растянувшихся на асфальте.
— Похищение человека, центр многомиллионного города, — из голоса Моэко исчезли лёгкость и игривость, она нешуточно нахмурилась. — Деяние зафиксировано, кроме объективных свидетелей, техническими средствами наружного наблюдения. Это уголовное преступление из разряда тяжких.
Такидзиро напряг бицепс под её пальцами и красноречиво покашлял.
— Рада, что ты оживаешь, но не понимаю! В моей стране произошла процессуальная революция, о которой я как адвокат не в курсе?!
— Его организации законодательством запрещено действовать внутри государственных границ Японии, — светловолосый вздохнул ещё раз. — Такааки-кун, вместе с тем, добросовестный и системный специалист: он подстраховался. Другой бы на его месте вляпался, а он, использовав связи начальника, договорился о передаче дела в случае провала нужному судье окружного суда.
— ПОГОДИ. — Моэко сжала мужскую руку, задумываясь. — Окружной суд ладно… Но ведь дело можно и иначе квалифицировать? Если это трактовать как преступление против государства, судом первой инстанции станет Высокий суд Токио. М-м-м?
— Негласная договорённость, — товарищ заставил подполковника побагроветь. — На уровне государственных органов. Поскольку никто не пострадал, мёртвых и раненых нет, Высокий суд передаст дело, в свою очередь, в дисциплинарный суд. А там спустят на тормозах — автоматическая переквалификация в хулиганку.
Миёси-младшая поймала себя на том, что не на шутку возмутилась — хотя казалось бы, всего лишь разговор. С обычным человеком, даже не с юристом, никого ни к чему не обязывает.
Впрочем, сомнений в услышанном не возникло.
— Система. Может, лично у тебя с вашей новой позиции клана что-то и получится изменить, но я сейчас говорю, как оно сработает по мнению подполковника Томимацу. — Решетников успокаивающе похлопал по тыльной стороне женской ладони.
Члены Семьи слушали разговор бесстрастно. В глазах армейских разгорался сдержанный интерес.
— Иногда неожиданно наступает пора резких и непопулярных решений, — спокойно сказала Моэко через пару секунд. — В нашу машину, поговорим пару минут, — она кивнула на бывшего сослуживца Такидзиро,
Там же, через некоторое время. Салон седана.
Моэко умела убеждать разных людей, поэтому разговор с представителем МО наедине уже на третьей минуте дал результат:
— … почему тазером?
— Альтернатива — инъектор, — хмуро отвечал подполковник, опустив глаза. — В толпе на улице — не вариант. Нам человек нужен для работы, соседнему управлению — только информация из его головы. — Томимацу избегал называть имя Такидзиро вслух. — Мы его подержали бы у себя несколько дней, просрочена явка в Сингапур — загорается уголовное преследование. После этого по альтернативной процедуре мы его забрали бы к себе на контракт, а уж в армии он и на все вопросы смежников ответил бы.
— Вы отдаёте себе отчёт, как ваши действия звучат языком правовой оценки? — голос Миёси-младшей был обманчиво спокоен.
— Я сказал всё, о чём мы договаривались! Рассчитываю на исполнение и с вашей стороны! Что до закона — полностью поддерживаю: сдайте нас в полицию прямо сейчас.
Такидзиро был прав, когда советовал говорить без него, только при своём охраннике, машинально отметила Моэко. После чего вышла из машины и громко хлопнула дверью.
Там же, через некоторое время. Сотрудники МО по-прежнему зафиксированы людьми Эдогава-кай. Дочь оябуна чуть в стороне разговаривает по телефону.
— … вас ни к чему не обязывает. Звоню как кохай сэмпаю, просто посове… — Моэко, зажав гаджет плечом, укрывала уже вторую страницу отрывного блокнота убористой иероглифической скоросью, фиксируя ближайшие планы.
Почему-то письменно мысли простраивались лучше.
— Дело откровенно тухлое. — Глава адвокатской палаты перебил на середине фразы.
Это само по себе являлось более чем откровенным намёком, она оценила.
— Да, судя по твоим словам, могут иметь место явные подтасовки, — продолжил собеседник. — На первый взгляд — время махать клинком, восстанавливая справедливость. Ты же так подумала?
— Внимательно слежу за ходом вашей мысли.
— По секрету: предупреждён не только суд. И мне звонили в частном порядке такие люди, заранее, что я откровенно боюсь связываться. — Старик-божий-одуванчик неожиданно открыл ей больше, чем Моэко рассчитывала.
Мог промолчать либо отправить «налево» — по телефону не видно глаз, она бы поверила.
— Спасибо и на этом, вы мне сэкономили время, — чистая правда, оба пункта. — Нисимура-сан, откровенность за откровенность. Если я подниму вопрос на Коллегии?