Кто укокошил натурщика? (сборник)
Шрифт:
– Итак, решено: будем готовиться стать дерьмом! – провозгласил вождь. – На этом двадцать шестой племюм объявляю закрытым.
Над североамериканской прерией, как белые какашки по голубой воде, плыли по небу облака. Бизоны мирно паслись, превращая пищеварительной системой бесполезную траву в полезное средство маскировки. Продолжался ясный и экологически чистый день индейского племени магикачей, а может апачаров, а может делашонов…
1990, 2011 гг.
_______________________________
Житие
Вам никогда не случалось быть в обществе настоящих животных?.. О, так вы не знаете, сколько добродетели, сколько истинной нравственности и непринужденной весёлости всегда бывает в подобных собраниях!
Барон Брамбеус, «Осенняя скука»
Таракан Пафнутий поёжился и повёл усами. На него падала гигантская глыба ароматного торта. Ещё мгновение, и Пафнутий будет заживо погребён под лавиной деликатеса!!! Таракан в ужасе дёрнулся… и проснулся.
Привидится же такой кошмар, да ещё не в обычный день, а именно в среду! (По средам таракан Пафнутий отмечал свой день рождения, ибо именно в среду он появился на свет). Брр! До сих пор сердце колотится! Ну и сон, чтоб его…
Пафнутий сладко потянулся всеми шестью конечностями и поднялся с ложа, каковым служил кусочек промокательной бумаги, попавший в расщелину плинтуса – обитель нашего героя – ещё в те древние времена, задолго до рождения Пафнутия, когда люди писали чернилами, которые нужно было промокать, чтоб не размазались. Ложе перешло к нему по наследству от предков. Поднявшись и напевая из «Женитьбы Фигаро» Моцарта – «не довольно ли бегать, резвиться, не пора ли мужчиною быть» и т.д. – таракан произвёл бодрящую утреннюю гимнастику. Резво (ать-два, ать-два) подвигал тремя парами конечностей, брюшком, усами и даже крыльями, намекавшими, что миллионы лет назад предки Пафнутия умели летать.
Зарядка прогнала мрачный осадок от кошмара и разбудила аппетит.
Завтрак был, действительно, праздничным, как и следует в день рождения. На первое – кусочек жареного минтая. На второе – порция баклажанной икры. На третье – полная скорлупка (от подсолнечного семени) компота из сухофруктов. Таракан, несмотря, что среда была днём рождения, решил гостей не приглашать. Ибо гостей, как известно, хлебом не корми… а корми деликатесами. А делиться такими деликатесами, добытыми вчера почти с риском для жизни, Пафнутию не хотелось. Повязав салфетку, которую люди обозвали бы просто пылинкой, наш герой приступил к трапезе.
Он не просто кушал, он смаковал, как искушённый гурман. Его длинные усы-антенны томно шевелились от наслаждения…
Насытившись, отвалился от пищи и облизал коготки
Нынешний день рождения Пафнутий решил ознаменовать однодневным туристическим походом по родному краю. То, что таракан называл родным краем, я назову квартирой гражданина Ю.Э. Антикефирова.
Прежде чем покинуть родную обитель, то есть вылезти из расщелины плинтуса, Пафнутий мысленно составил маршрут похода.
Сначала – вдоль плинтуса до ножки тумбочки.
Затем – восхождение на тумбочку и проникновение сквозь вентиляционное отверстие внутрь телевизора, стоящего на тумбочке.
От телевизора до подоконника – по кабелю телевизионной антенны.
От подоконника до карниза – по гардине.
От карниза до шкафа – по стене под отставшими от неё обоями.
А затем, спустившись по шкафу к плинтусу, снова вдоль последнего – к родной расщелине.
Впрочем, такой план не был догмой и мог быть изменён по обстоятельствам.
Во время похода Пафнутий предполагал делать продолжительные остановки, не только для отдыха, но и для осмотра достопримечательностей. Например, внутри телевизора он рассчитывал полюбоваться живописным массивом огромных пыльных ламп (телевизор был стареньким, ламповым). С подоконника, докарабкавшись до стекла, можно увидеть потусторонний мир, то есть мир по ту сторону окна. С высоты карниза можно подолгу озирать расстилающиеся внизу «ландшафты», то есть всю комнату. Много интересного было и в шкафу с одеждой; например, запонка в углу на полу, украшенная буквой «Ю»… Кроме прочего, Пафнутий собирался пообщаться с живущей в шкафу старой молью Аделаидой… «Я планов наших люблю громадьё» – написал поэт Владимир Маяковский в поэме «Хорошо!». Таракан тоже любил громадьё планов своих на сегодня и предвкушал, что день рождения пройдёт очень интересно.
Впрочем, не надо думать, что запланированный поход был абсолютно безопасным! Во-первых, взойдя на вершину тумбочки, можно было попасть на глаза гигантскому, по тараканьим меркам, гражданину Ю.Э. Антикефирову, который хоть и не был громовержцем, зато был, если так можно сказать, газетовержцем. То есть мог обрушить на насекомое удар свёрнутой в трубочку газетой. Удар, не совместимый с жизнью. Во-вторых, в телевизоре присутствует высокое электрическое напряжение, которое способно укокошить даже кое-кого побольше таракана. В-третьих, за карнизом в своей паутине притаился кровожадный паук по прозвищу Упырь, что может, впившись в насекомое ужасными челюстями, высосать из него жизнь. Пафнутий включил в свой маршрут не тот участок карниза, а противоположный, но всё же…
Итак, турист, настроенный на интересный и где-то небезопасный путь, вышел из жилья. И тут же, буквально у самого, образно говоря, порога своего дома наткнулся на совершенно новую достопримечательность. Возле плинтуса стояла пустая стеклянная бутылка. На её устремившемся ввысь прозрачном корпусе красовался обрывок афиши. (Такие афиши люди называют бутылочными этикетками). На афише были буквы. Пафнутий умел и любил читать, поэтому он довольно быстро прочитал все шесть букв: