Кто укокошил натурщика? (сборник)
Шрифт:
– Она работает, не покладая рук, как Венера Милосская.
– Разве Венера была труженицей?
– Нет, я не к тому, что «работает», а к тому, что «не покладая рук». Ты видел эту скульптуру? У неё же нет рук. И поэтому она их не покладает, ибо невозможно покласть то, чего нет.
– Слышала, какое страшное преступление случилось в соседней комнате? – спрашивает торшер у настольной лампы.
–
– Там люстру.… Нет, мне трудно об этом говорить! Люстру повесили!
– Ах! Какое зверство! Бедняжка! Вечная ей память!
– Эээ.… На чём я остановился?
– На моей ноге.
– Разве я говорил о вашей ноге?!
– Нет, вы на неё наступили и остановились.
– Помнишь то время, когда ты была невинной девственницей? Да наверняка помнишь, ведь это было три минуты назад.
– Да кто вам дал право скрывать от народа красоту своих гениталий?!
– Если женщинам можно носить бюстгальтеры, а мужчинам нельзя, то это дискриминация по половому признаку! Мы, борцы за сексуальное равноправие, требуем, чтобы лёгкая промышленность выпускала бюстгальтеры и для мужчин!
– Некоторые, вместо того, чтобы валяться на диване и смотреть телевизор, занимаются работой, спортом и прочей допотопной ерундой. Дикие люди, отставшие от цивилизации!
– А вот тоже смешная обезьянка!
– Тс! Это директор зоопарка.
– Я тебя пристрелю, как блоху! – пригрозил Пётр.
А Иван подумал, что пристрелить блоху – дело очень непростое, даже почти невозможное.
– В знак протеста мы объявляем голодовку!
– И как долго вы намерены голодать?
– Аж до самого обеда!
– Ты разве богатый?
– Конечно! У меня денег как грязи! Например, полная ванна стодолларовых купюр, так что даже помыться негде. Пятый месяц хожу немытый, вонючий.
– Ну, это ты заливаешь!
– Да нельзя заливать: купюры размокнут.
– Как говорится, устами младенца…
– … сосётся сиська?
– Вы знакомы с корейской кухней?
– Да я на корейской кухне собаку съел!
– Вы такой умный!
–
– Почему ты такой невесёлый? – удивился Пётр, продолжая ударять Ивана доской по голове.
– Ты веришь в существование человека?
– Нет! Никто из нас никакого человека никогда не видел, значит, человека вовсе не существует! Это просто чьи-то выдумки!
(Из разговора глистов в человеческом кишечнике).
– Быть или не быть? Вот в чём вопрос, – говорил принц Гамлет.
– Давайте не будем, гражданин, – говорит милиционер Терещенко.
– Человеку, вкусившему дух свободы, трудно смириться с несвободой!
– Вкусившему дух? Ха! Ты ещё скажи: погрызшему атмосферу.
– Люди! Берегите огонь от пожарников! – умоляет Прометей.
– Мы тут тоже, знаешь ли, не лаптем щи хлебаем, – говорил он, зачерпывая из котелка щи галошей.
– Он работник искусственный.
– Робот, что ли?
– Нет, в смысле: работает в сфере искусства. Рабочий сцены в театре.
– Как вас зовут?
– Ну, это смотря, куда именно зовут. Обычно меня зовут с помощью телефона.
– Спомощьютелефона?! Какое редкое имя!
– Он выведет из себя кого угодно!
– Ну, выводить из себя, например, глистов – дело нужное.
– Ну о чём можно говорить с англичанами, если они не видели ни «Кавказскую пленницу», ни «Бриллиантовую руку», ни «Берегись автомобиля», ни «Гусарскую балладу», ни «Я шагаю по Москве», ни «Осенний марафон» и т.д. и т.п. Совершенно дикий, некультурный народ!
– Эх, у меня свадьба на носу!
– А у меня на носу прыщ.
– Ну, это тебе, считай, повезло.
Иван кричал Петру:
– Думаешь, если это самое, то и вообще? А вот и нет! Надо как-то таким образом, чтобы не то чтобы эдак, а совсем наоборот!
Пётр пожал плечами:
– Я тебя не пони…
– Ты меня не пони! – завопил, перебив, Иван. – Ха-ха! Он меня не пони! А я тебя не зебра!