Кто укокошил натурщика? (сборник)

Кофанов Геннадий Михайлович

– Бред сивого непарнокопытного, – пробурчал Пётр.

* * *

– Не хватало, чтобы я дышал задаром! Нет, вы мне как следует заплатите, тогда я буду дышать. А так – что ж. Дурак я что ли – делать что-либо за так!

* * *

– А ведь дельфины – существа довольно глупые. Об этом свидетельствует тот факт, что ни один из них не получил до сих пор Нобелевскую премию.

* * *

–

Ты только подумай, Серёга: ведь такого в истории человечества ещё никогда не было, чтобы мы с тобой сидели на этой скамейке и трепались о яичнице! Представляешь?! Чего там только не было, в истории человечества, за тысячи лет, а вот этого не было никогда! Даже трудно поверить, но это факт!

– Ну почему же? Что ж тут, Колян, такого уникального?

– Эх, ну как же ты не поймёшь! Такое, чтобы два мужика сидели на скамейке и трепались о яичнице, в истории человечества уже наверняка было, и не один раз. Но никогда за всю историю человечества, за все тысячи лет, не было, чтобы это делали именно мы с тобой, и именно на этой скамейке! Никогда-никогда! За тысячи лет! Впервые в истории! Нет, ты только подумай об этом!

– А ты точно уверен?

– Конечно! Вспомни: мы про яичницу никогда прежде… Да и скамейка совсем новая, её только вчера поставили. Первый раз мы на ней…

– Ну, надо же! Впервые за всю историю человечества! Ай да мы! Вау!

* * *

– И забросил он удочку в лунку… Как в сказке: «Ловись рыбка большая и маленькая». И из лунки действительно… Нет, не рыбка, а человек, не большой, маленький. Но случилось это только через девять месяцев. Впрочем, то была не то чтобы лунка, да и забрасывал он в неё не то чтобы удочку.

* * *

– Сударыня, могу ли я на вас положиться?

– Я те положусь, жеребец похотливый!!!

* * *

– Хм-хм, – ухмыльнулся Иван.

– Не хмыхмыкай, – бросил Пётр.

– Ну ничего себе! – возмутился Иван.

– Не нучегосебекай. – огрызнулся Пётр.

– Как? – переспросил Иван.

– Не ка… Гм, – осёкся Пётр.

* * *

– Я подам на него в суд!

– За что?

– Он оскорбил меня до глубины души!

– Как оскорбил?

– Он обозвал меня звездой!

– Звездой? Ну и что в этом плохого?

– Как что?! Звёздами называются безголовые примитивные организмы, обитающие на дне морей и океанов. Обозвав меня звездой, он тем самым намекнул, что я субъект безголовый и примитивный! Я этого не потерплю! Он за это ответит!

* * *

– Говоришь, он может уничтожить всю Вселенную? Ну и что? Подумаешь! Одной Вселенной больше, одной Вселенной меньше – какая разница?!

* * *

– Нормальная температура человеческого тела – тридцать шесть – тридцать семь градусов по Цельсию. Такая жара характерна и для тропических широт Земли. Поэтому обитающих в человеке

глистов я предлагаю считать тропическими животными.

* * *

– А он всё пишет да пишет свои романы, всё малюет и малюет свои картины, всё сочиняет и сочиняет свои симфонии… Совсем озверел!

* * *

– Иди в п…ду!

– Ну, нет! Возвращаться – плохая примета!

* * *

– Никита Сергеевич Хрущёв погрозил американцам, что покажет им кузькину мать. И помахал башмаком. С тех пор американцы, небось, думают, что русские считают башмак матерью какого-то Кузьки.

* * *

– Ты, Семён Николаевич, настоящая баба!

– Не смей называть меня бабой! Ещё раз назовёшь, я пожалуюсь жене! Она меня в обиду не даст, она меня защитит! Она тебе покажет, какая я баба!

* * *

– Эта дама – звезда телевидения. А эта дама – звезда театра. А эта дама – звезда кино. А эта – звезда эстрады.

– А эта?

– А эта… А эта – просто звезда пленительного счастья.

* * *

– Ну, как, твой малыш уже разговаривает?

– Неразговорчивый он у меня, молчун. Всё только пишет, пишет…

– Что пишет?!

– Ну, там, романы, пьесы, поэмы…

* * *

– Мне трудно выбрать: что съесть на завтрак – ананас, рябчика или чёрную икру.

– Трудно. А кому теперь легко?

* * *

– Он послал студента к какой-то матери. К какой? К альма-матери.

* * *

– Как всем известно, древнеримский писатель Гай Юлий Цезарь в свободное от литературных трудов время подрабатывал в должности верховного жреца, а также цензора, а также народного трибуна, а также диктатора, а также полководца. Из чего следует вывод, что и в те времена работа писателя не оплачивалась должным образом и, чтобы свести концы с концами, литератор вынужден был, что называется, «крутиться». Можно только представить, сколько ещё интересных книг написал бы Цезарь, если бы он не отвлекался на политику, войны и прочую ерунду!

* * *

– Бубыбеб бабабиб боббоб, – сказал незнакомец на чистом… неведомом языке.

«Если язык неведомый, то откуда же известно, что "на чистом", а не с каким-нибудь акцентом?» – пожмёт плечами читатель. На что автор лишь отмахнется, дескать, ай, читатель, не придирайся к словам.

* * *

– Не любишь ты меня, – сказал сын отцу.

Отец возразил:

– Я тебя породил, я тебя и люблю.