Кто услышит коноплянку?
Шрифт:
У Лизы началось воспаление легких, и ее положили в больницу. Когда встревоженная Софья с недоумением спросила Котеночкину, как девочка могла заболеть, когда на улице такая жара, Наталья грустно ответила:
– Все дело в иммунитете. У Лизы он практически отсутствует. Это же лейкемия. Много ли больному ребенку надо - достаточно одного сквозняка... Недели через три Лизу выписали. Когда обе Софьи, Мещерская и Воронова, пришли к Бобровым, они не узнали девочки - так малышка изменилась. Вот тогда и вспомнились им слова Лизы, что
– Столько подарков! Зачем вы так тратитесь?! Наташа, скажи им. Лиза была счастлива вернуться домой, но ее рассказы о больнице были грустны. На лестничной площадке, куда взрослые вышли покурить, Ира, совсем недавно пристрастившаяся к этой привычке (Виктор не одобрял жену, но и не запрещал ей курить), рассказала о том, что на Лизу очень гнетущее впечатление произвела смерть двенадцатилетней девочки из их палаты. К сожалению, Лизу нельзя было в тот момент вынести из палаты, и она слышала плач умирающей девочки: "Мамочка, мамочка, я не хочу умирать, спаси меня. Сделай что-нибудь, мамочка! Спаси меня".
– Надо отвлечь как-то Бобренка, - предложила Мещерская.
– А как?
– Наталья была явно огорчена.
– Говорила я тебе, Ира, надо было к нам, в хоспис вам лечь. А так... Палата на шесть человек, умирающая девочка. Посмотрите, какие у Лизы глаза сейчас.
– Наташенька, милая, я все понимаю, - вскинулась Ира.
– Только и нас с Виктором пойми: там уже Лизу знают, врачам мы доверяем, а хоспис...
– Она замолчала.
– Ну, договаривай.
– Это же все, конец, - полувопросительно-полуутвердительно произнесла Ира. Наступила тишина. Все посмотрели на Наталью Михайловну. Та растерялась:
– Ну что вы смотрите? Я же говорю только о том, что в хосписе все по-другому немного. Отдельная палата, особый уход...
Воронова вдруг поняла, что надо помочь Наташе:
– Стоп. Каждый хочет как лучше. Так? Так. Ситуация действительно неординарная. Так? Так. И все-таки Лизу подлечили. Вспомним, с чего мы начали разговор. Ее нужно отвлечь...
– Так ты придумала что-то?
– перебила ее Мещерская.
– Придумала, - соврала Софья. Она еще ничего не придумала и говорила, скорее, по наитию: Наташа, помнишь, Лиза нам свой рисунок показала, я еще сказала тебе, что у девочки талант есть?
– Талант - это громко сказано, - возразил Виктор.
– Все дети рисуют.
– Рисуют все, но получается не у всех одинаково. Я не лукавила, у Лизы действительно есть способности - назову это так, если вам слово "талант" не нравится...
– Софья взяла паузу, она еще не знала, что сказать дальше.
– Предлагаешь ты что?
– Мещерская не унималась.
– А вот что.
– Софья смерила подругу взглядом, в котором было мало дружелюбия. И вдруг ее осенило.
– Она ведь книгу Михаила всю прочитала?
–
– Теперь Лиза у нас настоящий орнитолог.
– Ну ты уж скажешь, - неожиданно засмущалась Ира.
– Ребята, не спорьте, сейчас речь о другом, - теперь Софья знала, что она скажет.
– Давайте предложим Лизе нарисовать картины. Пусть рисует, чем хочет - красками, углем, карандашами...
– Что рисует?
– не понял Виктор.
– Птиц! Понимаете, птиц! Каких захочет.
– Точно!
– подхватила Мещерская.
– Мир природы глазами ребенка. Умница, Сонька!
– Это еще не все, - Софья почувствовала вдохновение.
– Пусть это будет пятнадцать, двадцать, пусть тридцать рисунков. В "Белой розе" мы устроим ее персональную выставку. Ну как? Наталья сразу одобрила идею. Бобровы переглянулись.
– Вас что-то смущает?
– обратилась к ним Воронова.
– Нет, идея и впрямь хороша, - неуверенно начал Виктор.
– Так в чем дело? О красках, кисточках, бумаге не беспокойтесь, - поддержала подругу Мещерская.
– Соня выставки регулярно проводит и делает это классно, вы уж поверьте мне.
– Девочки, мы верим, - эстафету у мужа подхватила Ира.
– Только сколько на свете детей поталантливее Лизы, а для нас - персональную выставку.
– Почему для вас? Ира, ты не обижайся, но это для Лизы.
– Я понимаю, Соня...
– Прости, Ирочка, но мне кажется, ты не понимаешь, - Воронова старалась быть как можно убедительней.
– Ну откуда у вас такая скромность? В конце концов, это моя личная галерея, слышишь? И выставляю я там тех, кого хочу. Но Лиза...
– Софья замолчала, а потом тихо произнесла:
– Если она это не заслужила, тогда кто? Виктор полуобнял жену:
– Ира не совсем то хотела сказать. Вы и так нам много помогаете... Лиза предложение Софьи приняла сразу. Только спросила:
– А птиц любых можно рисовать?
– Каких захочешь, радость моя.
– А когда можно начинать?
– Завтра я тебе все что надо принесу - вот и начнешь завтра.
– И моих птиц другие люди увидят?
– Обязательно.
– И дядя Миша тоже?
– Конечно. Из Старгорода в гости к нам... к тебе приедет, мы его и сводим на твою выставку. А если хочешь, мы дождемся приезда дяди Миши и откроем выставку.
– Откроем?
– Да. Это целый ритуал, то есть обряд - выставки открывать. Приглашаются гости - друзья, журналисты, другие художники. Герой торжества выступает перед ними с речью.
– Я буду выступать?
– А почему нет?
– Ой, я вспомнила. Это как в мультфильме про крокодила Гену и Чебурашку. Пап, помнишь?
– Не очень, дочка. Там разве выставку открывали?
– Там дом построили. И Чебурашке слово дали.
– Припоминаю, - засмеялся Виктор.
– Он тогда...