Куда пропали снегири?
Шрифт:
А на кухне, когда оказались на минуточку наедине, она вдруг сжала мне до боли руку и выдохнула:
– Плохо мне...
– Приезжай, - сказала я.
– Приезжай завтра, нам надо поговорить.
И вот говорим. Сидим друг перед другом, и чайник на плите начинает уже нетерпеливо присвистывать, напоминая о том, что и он готов поучаствовать в нашей беседе.
Первая любовь редко кончается свадьбой. А у них именно так получилось. Познакомились в юношеском турпоходе. Слёт туристов, конкурс самодеятельной песни. Ира - старшеклассница, Костя - студент первого курса, гитарист, немного поэт. Завертелась
А там и вовсе не до того. Девочка родилась здоровенькая, крепкая. Костя настоял - назвали Ириной. Будут у нас Ирина большая и Ирина маленькая. Стал брать халтуру, переводы для технического журнала, сидел ночами, Ирину берёг: «Только дочка твоя забота, остальное беру на себя». Мы жили рядом, и я часто встречала Ирину во дворе с коляской. Свеженькую, подкрашенную, в модной курточке. Она охотно рассказывала мне о дочкиных достижениях: уже узнаёт, уже стоит, сколько прибавила, как кушает, чем прихворнула. Мы, если собирались гости, всегда приглашали друг друга, по-соседски. Обычно Ира приходила одна, Костя оставался с девочкой. Один раз Ира, полушутя, мне сказала:
– Мой Костя - блаженный какой-то. Рассказала ему, что меня один кавказец, тот, что цветы продаёт в киоске у аптеки, преследует. Как выйду с коляской, так тут как тут, вы, говорит, красивая, я таких красивых женщин не встречал. В ресторан приглашает... А Костя смеётся: «Правильно, я тоже тебе всегда это говорю. В ресторан хочешь? Пойдём в ресторан, вот закончу перевод, деньги будут».
– Любит тебя.
– Раз любит, ревновать должен, а так неинтересно. Он уверен, что никуда не денусь, так и буду при нём...
– А куда ты собралась деться?
– Никуда, это я так просто...
Обычные женские разговоры. Я понимала: правда в Ириных словах была. Костя действительно очень Ире доверял. Один раз мы вместе с ней укатили в Петербург к моим знакомым на масленицу. Костя отпустил охотно: пусть развеется, а то засиделась дома, а я справлюсь, мне не впервой.
Хорошая семья. Добрые отношения. Умница муж рядом с немного взбалмошной женой. Они переехали по обмену, чтобы жить поближе к Ириным родителям. Ирочка маленькая уже собиралась в школу. Мы потерялись. И - нашлись.
– Я в него сразу влюбилась. Ток прошёл, как глазами встретились, даже не знала, что такое бывает, какую-то чушь стала лепетать: не замужем, кольцо? Да так просто ношу, чтобы не приставали с знакомствами.
У меня есть давняя знакомая, Антонина, в Клину живёт, это полтора часа электричкой, иногда я к ней выбираюсь, она инвалид, на костылях. Один раз мы с Костей у неё были. А тут я одна поехала, у Кости была халтура.
Ничего проще не было, как объявить Косте, что она опять поедет к Антонине:
– Совсем одна. Тоскует, а я ей хоть по дому немного помогу. Наверное, мне лучше уехать в пятницу вечером, а вернуться в субботу, как думаешь?
Костя охотно согласился:
– Конечно. Надо только продуктов купить. Я завтра после работы на рынок заеду.
Он действительно купил яблок, лимоны, коробку конфет, даже маленькую бутылочку коньяка:
– Посидите, разопьёте. И ей веселее, и ты развеешься.
По пушистому снегу идут двое. Дорога вывернула из перелеска и крутанулась в сторону небольшой деревеньки. Идут неспешно, говорят весело. Первый раз Ирина идёт в дом к чужому мужчине. Одна, без Кости. Знает, что этот первый раз начало какой-то новой для неё жизни. Сердце прыгает в её груди, она волнуется, но идущий рядом мужчина бережно держит её под руку, и она ничего не боится.
– Вот и мой дом. Проходи. Гостьей будешь. Сейчас я дровишек нарублю, печку затопим. А ты пока валенки надень, холодно.
Она нарядилась в большие валенки, прошлась в них по простеньким половикам. Неудобно, зато очень тепло. Потом стала хозяйничать. Достала «Антонинины» гостинцы, разложила красиво фрукты, порезала лимончик. Нет-нет, она совсем не волнуется. Всё сегодня будет хорошо. Человек, ещё недавно незнакомый, сегодня рядом с ней. У них впереди целый вечер, и ночь, и утро, и день... столько времени. Счастье билось беспокойной жилкой под самым сердцем. Он намного старше её, седой, рослый, с грустными карими глазами, слегка медлительный, основательный, не сравнить с Костей - щуплым, почти подростком. Андрей Иванович. Они уже на «ты», но Ира никак не может сказать - Андрей, Андрей Иванович лучше...
Он врач, заведует отделением. Несколько лет назад схоронил жену. Дом купили давно, жили здесь подолгу, до первых заморозков. В доме порядок, уют, видимо, жена старалась.
– Ну вот и дровишки... Ты любишь запах дерева? Я очень. Вот тебе полено, дарю.
Он засмеялся и протянул ей складненькое, небольшое полено. Она прижала его к щеке:
– И правда. Запах сдобы, будто куличи на Пасху...
Он обнял её. Так и стояли посреди нетопленой избы. Молодая хрупкая женщина и седовласый мужчина в пушистом свитере. Печка развеселилась быстро. Дрова затрещали, тепло пошло по избе. Хорошо. Беззаботно. Счастливо.
Стол накрыт. Маленькая бутылочка коньяка по центру.
– Со своим коньяком в гости? Ну я этого не допущу. Заберёшь домой, а мы лучше моего... Настойка из рябины, сам делал, рекомендую.
– Нет-нет, коньяк, давай коньяк. А настойку в другой раз...
– Она осеклась и смущённо посмотрела на него.
– В другой раз...
– Пусть будет по-твоему, в другой раз, - он протянул к ней руку, погладил по волосам.
Ночью был очень сильный мороз. Андрей завесил дверь старым, потёртым полушубком, чтобы не дуло. Ещё набросал в. печку дров. Посвистывал чайник. Ирина смотрела на морозные узоры на стекле и ждала самой счастливой для себя минуты...