Куда тянутся души
Шрифт:
Разбойник еще больше нахмурился и недоверчиво посмотрел на меня.
— Странно, что тебя волнует подобное, — высказал, наконец, он, после минуты задумчивого молчания. — Женщину не должны заботить подобные вопросы. Такое она должна доверять своему мужчине. Вообще, осталось немного с прошлой вылазки.
Я недовольно скривилась.
— Ариман, я примерно понимаю, как устроен ваш мир, — как можно мягче произнесла я, — но есть одно «но». Ты не мой мужчина, так что это не твоя ответственность. Но, спасибо,
Разбойник фыркнул и ничего не сказал, принимаясь за еду, и я последовала его примеру.
Конечно, в этом мире я уже привыкла принимать помощь сильного пола. Но с Эрвина и Габриэля не убудет. А вот последние сбережения разбойника мне было жаль. Скорее всего ему не скоро удастся заработать. Привычным способом уж точно. К тому же, он явно не прочь считать меня «своей женщиной». Только, чем больше я привязывалась к Ариману, тем меньше мне хотелось его обнадеживать и использовать в своих целях.
Я боялась, что после моих слов повиснет неловкость между нами, но этого не случилось. Ариман принялся шутить пока мы ели, и я быстро оттаяла.
— А что ты сделала Гордону? — полюбопытствовал он.
— Это кто?
— Владелец этого «прекрасного места», — шутлива разводя руки, чтобы охватить всю территорию гостиницы, пояснил Ариман. С лица не пропадала насмешливая улыбка. — Ты видела его внизу.
— О, ты о бородаче, — быстро догадалась я, сдерживая смешок. — Сложно сказать, но первая встреча выдалась неудачной. Думаю, дело в этом.
— А что было то?
— Мы с Каньей были переодеты в блудниц, и, когда прибыли сюда, пришлось пригрозить мечом, чтобы нас приняли всерьез.
Ариман захохотал, не в силах остановиться повалился на спину.
— Что ты смеешься как припадочный, это, между прочем, вопиющий случай несправедливости, — наигранно обиженно возмутилась я, игриво хлопнув разбойника по груди. — Он какой-то ярый противник женщин?
— Ох, Анна, — утирая слезы пробормотал Ариман. — Не всех женщин. Насколько мне известно, Гордон ни раз писал ходатайства хранителю ордена Света о закрытии храма городских жен. По его мнению, блуд питает Тьму. А так как солдаты Смагарда чаще остальных пользуются «городскими женами», их он тоже недолюбливает.
Теперь я задыхалась от смеха повалившись на спину, слезы брызнули из глаз. Бедный Гордон, представляю, что он испытал, когда блудница пригрозила ему мечом, совсем как солдат. Боже, как же я давно не смеялась.
Открыла глаза почувствовав, что оранжевое пятно камина затянула тень. Ариман наклонился надо мной. Он больше не смеялся и почти не улыбался. Только уголки губ то и дело трогала ухмылка, пока он медленно наклонялся ближе ко мне.
— Анна, — прошептал разбойник, протягивая к моему лицу ладонь, чтобы погладить щеку.
Губы обдало теплым мужским дыханием. Ариман навалился на меня придавив,
— Ари… — не успела я произнести имя разбойника, чтобы его остановить, как он поцеловал, жадно впиваясь в мои губы, не давая возможности дышать, ни то что говорить.
Комната закружилась. В нос ударил до боли знакомый мужской запах. Леса, амбры и мяты. Настойчивые мужские губы стали тверже, а колючий, заросший щетиной подбородок, мягче.
— Любимая, — раздался шепот Габриэля.
Сердце испуганно застучало, разгоняя застывшую кровь. Этого не могло быть. С силой я ударила кулаком в грудь мужчины удобно устроившегося между моих ног. И тот отстранился. Передо мной был Габриэль, распущенные волосы лежат на голых плечах. Комната была все та же. И в тоже время другая. Свет от камина отражался от стен, только не бежевых какие должны быть в комнате, что мы сняли с разбойником в «Трех кедрах», а светло-голубые. Остальную обстановку я не успела рассмотреть так как в глазах резко потемнело.
Но вдруг раздался громкий стук в дверь, который почти оглушил.
— Кого еще принесло, разрази его Аспид, — выругался Ариман.
Я потерла глаза, не понимая что произошло. Рядом со мной все еще был разбойник, и уж точно это он меня целовал.
Ариман нехотя поднялся и пошел открывать настойчиво стучащему в дверь гостю.
На пороге стоял бородач. Лицо исказила злая гримаса.
— Я не позволю из моего постоялого двора делать гнездо разврата, — прошипел Гордон. Швырнул в разбойника мешочек с монетами, бросил на меня презрительный взгляд и добавил:
— Убирайтесь!
Дверь захлопнулась перед носом Аримана.
Видимо, наше веселье вышло за стены комнаты, а владелец «Трех кедров» истолковал все по-своему. Хотя не так уж он был далек от истины. Не случись со мной это странное видение, неизвестно что бы произошло дальше.
Я поднялась и потянулась за обувью и носками, успевшими просохнуть и нагреться. Все же что не делается, делается к лучшему.
— Что ты делаешь? — вышел из ступора Ариман. Судя по всему, поведение Гордона его сильно удивило, а то что со мной произошло что-то странное он не заметил.
— Собираюсь, ты же слышал бородача, — усмехнулась я.
— И куда мы пойдем?
— Ну, я знаю одно место, где нас точно не осудят.
Круглая спальня наполнилась светом из магических светильников, свисающих аккуратными шарами с потолка. А затем снова потемнело до уровня интимного полумрака.
На огромной кровати, с полога которой свисал пурпурный балдахин, на коленях сидела Канья, спрятав голые пятки под собой. Как только верховный хранитель прибавлял свет, она тут же убавляла его, возвращая необходимую ей атмосферу.