Куда Уехал Цирк. Дорога-2
Шрифт:
– Ну, ясно, получил по носу, разозлился, кинулся ко мне высказать все, что накипело, - сквозь смех проговорила женщина.
– И чего, интересно, ускакал назад, как укушенный?
– От тебя пахло, - пожал плечами Кианг, увидел вскинутую в недоумении бровь женщины и пояснил.
– Мной пахло. Сильно...
ГЛАВА 20
В это день никуда цирк не поехал. Сначала ходоки надеялись расправиться с колкой дров за пару часов с помощью универсальных пил. Но весь кайф, как и Нику, обломал дед Федор. Он покрутил в руках поленце с гладкими, как отполированными, срезами, потом пристально оглядел ходоков и всех примкнувших. Швырнул поленом о землю и весьма экспрессивно, в красочных выражениях поведал об уровне их умственных способностей. После
Попытку Кианга поучаствовать в коллективном веселье и заодно поразмяться придушили в зародыше. Посоветовав, ему и Марье собрать корзинку и устроить пикник на природе минимум до вечера.
– Ребята, мы только что так по природе прогулялись, с пикником на трое суток!
– удивленно открыла глаза Марья.
– И вкусности были, я это точно помню...
– Марь, - Ло прищурился на нее с характерным профессиональным выражением на лице.
– Если ты не видишь разницы между марш-броском в экстремальной обстановке с тремя девицами в нагрузку и пикником с любимым мужчиной, то ты однозначно моя пациентка... Не хочешь поговорить?
– Ну, хорошо, хорошо, а поляну мы полдня искать будем?!
– Мау-гу показать, - скромно предложил Невс. – То-улько пройти мо-ужно по воде, по-у берегу орешник, хрен пройде-ушь.
По воде Кианг нес Марью на руках. Сначала ей хотелось рассмеяться от столь галантного жеста, ведь воды было всего по колено. Но потом женщина попыталась вспомнить, когда такое было в последний раз, и только грустно вздохнула. Кианг тут же вопросительно вскинул бровь. Марья улыбнулась в ответ, сомневаясь, стоит ли объяснять причину своей грусти, но, к счастью, они уже добрались до поляны. Невс не соврал, ибо машина, даже будь она искином, врать не умеет. Поляна была чудо как хороша! Всего десяток метров диаметре, окруженная плотным кольцом орешника и раскидистой ветлой, почти у самой воды. Лежать на коврике в кружевной тени дерева было очень комфортно, особенно в кольце сильных рук, но что-то мешало окончательно расслабиться.
– Невс, - тихо позвала Марья, - ты где?
– Прово-ужу монито-уринг вверенного мне се-уктора ответственности, - тут же доложил кот.
– Кого он провожает?!
– изумился Кианг, понявший из всего сказанного два слова.
– Эта рыжая скотина нас с тобой охраняет, - перевела с армейского на общедоступный женщина.
– И судя по тому, что он меня услышал, где-то близко затихарился.
– У меня-у высокочувствительные микроу-фоны, - с явной гордостью доложилась рыжая скотина.
– Так вот, милый мой, если ты их не уберешь в другую сторону, я их тебе повыдергиваю, - многообещающе посулила Марья.
– Вместе с ушами! Пошел вон, соглядатай.
– Злые вы! По-уйду я от ва-ус... – но, сколько парочка ни всматривалась в кусты, никакого движения или рыжего промелька так и не увидела.
– Знаешь, Марь, ваша техника иногда бывает очень...
– Кианг замялся, подбирая слово.
– Назойливой...
– подсказала Марья.
– Но теперь он ушел.
– Ты уверена?
– Техника, даже такая как Невс, прямых приказов ослушаться не может.
– Ну, тогда...
– мужчина улыбнулся так радостно и многообещающе, что женщина не смогла удержаться от поцелуя и ей, конечно, ответили. Много позже они лежали и смотрели, как над ними колышутся молодые листья, раскрашенные бликами солнца. Глаза у Марьи закрывались сами собой, и она проваливалась в сладкую дрему.
– Марь?
– Ммм?
– говорить не хотелось от слова вовсе.
– Ты не обидишься, если я пойду поныряю?
– осторожно поинтересовался Кианг.
– Под водой, оказывается, так интересно.
– Иди. Это ты еще моря не видел...
– Марья с трудом открыла глаза, посмотрела, как Кианг возится с застежкой «ошейника», вздохнула и потянулась помочь. Проследила, как мужчина уходит под воду, улыбнулась и провалилась в сон. Уже не видя, как на поляну крадучись выбрался Невс.
Он шел чуть ли не на цыпочках. Остановился, прислушался к мерному дыханию и уже смелей подошел к корзине. Обозрел ее содержимое, выпустив один коготь, аккуратно наколол на него пирог и вытащил
***
Марья стояла на пороге скупо освещенной комнаты. Все тут соответствовало описанию Зары: и темная мебель, и хозяин с лунного отлива шевелюрой. Вот только сидел он сейчас лицом к гостье, верней спал, уронив голову на сложенные на столе руки, поэтому лица его видно не было. Зато кудри, живописно рассыпанные по плечам и столу, предстали во всей красе. Еще на столе присутствовали три очень знакомые тарелки, причем в одной из них лежало одинокое печеньице, пахнущее корицей. На уголке стола примостилась тоже спящая, птица. Марья прислонилась к косяку двери и решила рассмотреть кабинет повнимательней. Коль уж представилась такая возможность. Помещение было небольшим, темная добротная мебель, отполированная до шелковистого блеска, книжные шкафы, закрывающие всю стену за спиной хозяина, деревянные панели стен. Нигде не видно даже резьбы, не говоря уже о помпезной позолоте. Хотя… Присмотревшись к ближайшей панели, женщина поняла, что никакая резьба вкупе с позолотой не дали бы такого эффекта. Темное, с чуть красноватым отливом дерево расчерчивала охристая текстура годовых слоев. Стоило Марье задержать взгляд на прихотливых извивах, как они начали складываться в рисунок из цветов и лиан. Потом, застыв на мгновение, картинка плавно изменилась, и вот уже с цветочной поляны, распахнув крылья, взлетает дракон. А вот он превратился в парусник на крутой волне… Движение на столе, заставило женщину оторвать взгляд от этих «тестов Роршаха», за которыми можно было наблюдать бесконечно. Сорока переступила лапами, не открывая, впрочем, глаз. Марья шагнула вперед к единственному предмету в этой комнате, напрочь выбивающемуся из интерьера. Перед столом хозяина стояло шикарное офисное кресло. Там, в своем мире, женщина не удивилась бы такому в кабинете своего начальства, но тут... Она устроилась со всеми удобствами в кресле, раздумывая, что делать дальше, скользила взглядом по столу. На нем текстура не выдавала живых картинок, и смотреть было особо не на что. Зато на нее саму смотрели оценивающе круглым птичьим глазом. Марья зачем-то прикрыла левый глаз и уставилась на птицу тоже одним глазом. Сорока удивленно моргнул и, молниеносно вытянув шею, склевал последнюю печенюшку, громко звякнув при этом клювом по тарелке.
– Обжора, - вздохнул мужчина за столом, поднял голову и стал с силой растирать лицо ладонями.
– Потише не мог?
– потом он, сладко потянувшись, открыл глаза. Изумленно уставился на женщину с интересом рассматривающую его самого.
Ну, что сказать, мужчина, лет тридцати на вид, был красив. Такое могла бы изобразить пара-тройка отнюдь не юных художниц, воплощавших свою мечту об идеальном мужском лице. Вот именно это лицо и имелось сейчас напротив - любоваться можно, как той картинкой. Повесив на стену. Марья вспомнила, что вроде как она тут гостья, и решила прервать молчание.
– Доброго времени суток, - произнесла она дежурное сетевое приветствие.
– А тарелочки вы бы возвращали на место. Конечно, это не саксонский фарфор, но в дороге и их найти сложно...
Мужчина осуждающе посмотрел на тарелки, те стыдливо поехали по столу и канули за край. Если они и разбились, то это случилось не здесь и не сейчас.
– Не будет ли так любезен уважаемый джи... хозяин объяснить причину моего, столь неожиданного визита?
– вежливо поинтересовалась Марья.
– О! Какой высокий стиль...
– хозяин, прислушался к чему-то далекому. Потом опять сфокусировал взгляд на сидящей перед ним женщине и неожиданно выдал: - Кабы я знал, как тебя сюда занесло! Вот меньше всего ждал... И не надо меня на стену вешать, мне и так хорошо!