Кугитангская трагедия
Шрифт:
— Только береги, не трать зря. Иначе до получки не хватит.
Переночевав дома, Мишка утром, чуть свет, отправился на пароход. На палубу ступил на восходе солнца. Друзья его уже проснулись и свершили утренний намаз. Из начальства пока никого не было — ни капитана, ни боцмана. Появились они лишь к полудню, и почти тотчас же к пристани начали съезжаться арбы с товарами. Началась погрузка.
Через несколько суток «Обручев» подошёл к пристани Термез. День был невыносимо жаркий. В этих местах жара всегда
Закир-ага тем временем отбивался от наседавшей на него команды. Оказывается, Мишка о женитьбе Арзы сказал Алиму, тот другим матросам, а там дошло и до боцмана. Команда «Обручева» решила собрать деньжат для тоя Арзы и Янгыл. И вот, когда Закир-ага стал объявлять всем, чтобы завтра шли к молодому другу на той, — команда и решила вручить собранные деньги для молодых.
— Господа, не надо так… Зачем деньги… Сами сделаем той.
— Какие мы тебе господа, — смеялся Мишка, который первым бросил в котёл деньги, взятые у жены на урюк. — Знаешь, Закир-ага, — вразумлял он — у вас говорят: палка по согласию летит дальше, а у нас: с мира по нитке — голому рубаха. Это одно и то же. Ты давай беря деньги, да займись, чтобы той на славу получился. Всей командой в гости пожалуем. Боцман обещал заглянуть тоже, — закончил Мишка.
Закир-ага, радуясь за своих молодых друзей, всё же принял для них собранные матросами деньги. И тут же решил: в то время, как Арзы отправится к себе домой, он, Мишка и Алим займутся в Термезе покупками для тоя. Потом, когда Арзы приедет из Акташа, все направятся на свадьбу к нему…
Предложение — погулять на тое у Арзы приняли все. Только капитан, когда боцман Бахно пригласил его, скептически усмехнулся и сказал строго:
— Вы забываетесь, боцман. И нарушаете субординацию… Впрочем, вам не вредно побывать на туземной свадьбе. Потом расскажете, — закончил он примирительно.
Как только «Обручев» пришвартовался к берегу и был брошен трап, Арзы быстро сбежал на пристань и устремился к базару, где стояло много лошадей и арб. Грузчик поспрашивал — не едет ли кто в Акташ, чтобы его подвезли, но таковых не нашлось, и он пошёл пешком, не в силах ждать дольше. К вечеру он был в ауле и, подойдя к дувалу дядиного двора, постучал к дверцу. Долго ему не открывали, и Арзы начал беспокоиться — не случилось ли беды? Но вот послышались шаги и голос:
— Кто? — это был голос жены Джора-ага; и Арзы радостно отозвался:
— Это я, тётя, Арзы. Открывайте быстрее!
Дверь мгновенно отворилась, и тётка, обхватив голову обеими руками, устремилась к айвану и подняла вон. Её плач подхватили и дети. Из дому вышел Джора-ага и, прихрамывая на одну ногу, горестно посмотрел на племянника и покачал головой. Арзы понял, что случилось несчастье, но пока не мог догадаться — какое именно: умер кто или убили кого?
— Янгыл! Где Янгыл?! — вдруг осенённый внезапным подозрением закричал Арзы. Ведь все были в сборе, кроме неё, а разве она не выбежала бы к нему
Женщина и дети не переставали плакать, а Джора-ага, подойдя вплотную к племяннику, горестно сказал:
— Если считаешь меня виноватым, то убей меня, Арзы-джан. Но я не мог ничего с ними сделать. Они ворвались в дом ночью. Их было человек семь, не меньше. Они избили меня за то, что скрывал тебя и Янгыл, не известил в Базар-Тёпе, что вы находитесь у меня. Они взяли её с собой. Они и меня хотели взять, чтобы потом судить, но только избили и бросили, как собаку, у дувала… — несвязно и взволнованно оправдывался Джора-ага.
— Значит, Янгыл опять в Базар-Тёпе? — мучительно выдавил из себя Арэы, с трудом удерживая закаляющие от гнева и обиды слёзы.
— Да, Арзы-джан, они увезли её в Базар-Тёпе и пригрозили, что расправятся с ней.
Арзы стоял, словно окаменевший. Он не находил в себе сил, чтобы что-то предпринять. Джора-ага взял его под руку и повёл, как слепого, к айвану. Арзы сделал несколько безвольных шагов и вдруг, словно очнувшись от забытья, от глубокого шока, в какой был повергнут случившимся несчастьем, — выдернул руку и, слегка оттолкнув дядю, быстро зашагал к выходу и выскочил на дорогу.
— Арзы, Арзы-джан! Вернись, сынок! — принялся кричать ему вслед Джора-ага. Но Арзы не отозвался на его крики. С шага он перешёл на бег и так добежал до самой пристани.
Взбежав на палубу «Обручева», он заметался по ней из стороны в сторону, ища Закира-ага. Матросы, оба кочегара — Мишка и Алим, а вместе с ними и Закир-ага только что вернулись с базара, накупив всякой всячины, необходимой для тоя, и сейчас всё накупленное увязывали в узелки и укладывали в баулы, чтобы было легче нести в Акташ. В этот момент, словно помешанный, в каюту ворвался Арзы. Увидев сразу много людей, он как бы собрался с мыслями, призадумался. На лице и в глазах засияла надежда, что эти люди не дадут его Янгыл в беду, спасут её от верной гибели, вернут её ему. Он хотел рассказать друзьям о своём несчастье, но не мог выговорить ни слова: только крупные слёзы хлынули из его печальных глаз. Перепуганный Закир-ага тряс его за плечи, спрашивал настойчиво:
— Да что случилось, сынок? Арзы-джан, да скажи же, не молчи! Ну, говори же…
Заслышав суматоху, вниз по лестнице спустился боцман, оглядел всех непонимающе и спросил строго:
— Что происходит?
Все вдруг смолкли. Бахно взглянул на Арзы и понял, что беда случилось с ним, и уже гораздо спокойнее, с участием спросил:
— Опять, небось, с невестой нелады? А мы на иой собираемся.
— Янгыл опять в Базар-Тёпе увезли, — с горечью, не переставая плакать, выговорил Арзы.
— Кто увёз?
— Хамза, Сапарчапык…
— Ну и дела, — с досадой проговорил боцман и выругался. — Что ж, на них управы что ли нет?
— Помоги ему, начальник, — с надеждой в голосе попросил Закир-ага. — Молиться за тебя будем… Помоги Арзы.
— Чёрт-те что творится! — окончательно разозлился Бахно. — Взять бы сейчас человек десять матросов с ружьями, да задать им трёпку, чтобы знали, как таскать чужих невест. Проклятье, ей-богу, — не унимался боцман. И вдруг круто повернулся и ещё быстрее, чем спускался по лестнице, поднялся по ней наверх. Капитана он отыскал на пристани и рассказал ему о случившемся. Тот усмехнулся: