Кухарка
Шрифт:
Пережитое временами врывалось в её усталый мозг, когда она без сил падала на кровать после пятнадцати часов на ногах. Оно никогда не отпускало её, а сегодня постучалось в дверь. Даже больше. Сегодня минувшее без предупреждения распахнуло калитку в настоящее, и две ипостаси столкнулись нос к носу.
А она не была той сильной женщиной, которая без страха могла посмотреть прошлому в глаза. Она не была камнем, и не была борцом сумо. Лицо у Леськи пошло пятнами. Всё, что она смогла из себя выжать — немного приподнять подбородок и упрямо посмотреть в злобный прищур
Вселенная проглотила её.
Как тогда. Она посмотрела в его глаза и больше ни одного парня в упор не видела.
— Пусть она убирается, — Фёдор, вздрогнув, отодвинулся. Отвернулся, выпустив Леську из энергетических тисков.
Как он посмотрел на неё? Как на слизняка, посмевшего заползти на его чистый ботинок. Ни капли, ни частички той доброты и тепла, которые она помнила, которые хранила в своём сердце. Да, она была грязной. Она была отвратительной и лживой. Она участвовала в шантаже и обмане. Она предала не только его. Она предала саму сущность верности и чистоты.
Невидящими глазами Леська обвела комнату. Боль в груди стала нестерпимой. Она даже не могла спросить, не могла крикнуть ему: “Что я сделала?”
Она это прекрасно знала…
Случившееся семь лет назад, снова надвинулось на неё, как чудовищное животное. Оно снова было здесь, снова терзало её внутренности, снова забирало жизнь. Леська отступила, неуверенно шагнув в сторону. Всё кончено.
— Убирается? — Ксения, кажется, пришла не просто в смятение, она была в ужасе. — Во-первых, как ты можешь так говорить? Что за слова? — её лицо исказилось. — А во вторых, ты что, издеваешься? Леся — повар. Если она уйдёт, всё, что я так долго планировала — полетит в тартарары.
— Она уйдёт, и ничего никуда не полетит.
Даже если бы Фёдор не говорил, так уверенно, Леська всё равно бы с ним согласилась. Приготовление еды — не такое уж сложное дело. Несмотря на то, что она несколько лет оттачивала мастерство и тратила на совершенствование массу времени и средств, несмотря на то, что как никто, знала цену хорошему обеду и любила удивлять и радовать своих клиентов, вместе с тем истина оставалась истиной: приготовление еды не такой уж и редкий вид деятельности.
Кто угодно умеет готовить. Вот та женщина, которая ей сегодня открыла дверь, наверняка может состряпать эскалопы и сварганить овощи на гарнир. Официантов можно заказать в любом агентстве, так же, как и десерт. Конечно, хозяйке придётся побегать, чтобы организовать всё день в день, но это уже не Леськины проблемы. Ничего невозможного в этом нет. Не в космос же ей ракету запускать.
Об этом она и сказала Ксении, как только они оказались наедине. Не следовало ей оставаться в доме, с хозяином которого у неё было такое неприятное прошлое. Она развязала фартук, вытащила из кармана визитки и убрала их в сумку.
— Нет, Леся стойте! Не делайте этого, прошу вас! — хозяйка с ужасом расставила ладони, следя за её действиями. — Постойте, прошу вас! Что у вас произошло с моим братом?
4
В стакане лед, в горле дрожит кадык,
В
Поломанные. “Та сторона”
— С вашим братом? — у Леси от удивления и какого-то божественного облегчения сердце трепыхнулось, а потом взмыло из груди к небесам, — Фёдор — Ваш брат?
— Да, — глаза Ксении сверкнули, как будто что-то её позабавило. — Так что произошло? В жизни не видела, чтобы он так злился и вёл себя так грубо с малознакомыми людьми.
— Ну… — Леська потянула ”у” так долго, как только могла. — В общем-то, я другого и не ожидала. Это совершенно…, — “справедливо” никак не хотело покидать языка, поэтому она, скривившись, подобрала не менее подходящее слово: — закономерно. Лучше Вам у него спросить, что произошло, — она снова поморщилась, будто нечаянно коснулась больного зуба языком, — а я пойду.
— Нет, пожалуйста, не делайте этого! Уверена, что Вы не могли ничего натворить. Я сейчас поговорю с ним, а Вы приступайте к работе.
Вот упрямица! Сестра! Не знает же ничего! Ну да ладно! Сейчас она поговорит со своим братом, а Леська тем временем будет готова.
Как только хозяйка покинула кухню, она принялась методично убирать вещи в сумку: любимые ножи и приправы, без которых не ездила ни на один ответственный заказ, колпак, визитки. Как смогла дрожащими руками, сложила фартук и втиснула поверх головного убора.
— Нет! — резкий мужской голос заставил её замереть. Брат с сестрой разговаривали где-то неподалёку. — Ты не знаешь, что произошло! Ты не можешь ей доверять!
Что-то тихим голосом ответила Ксения.
— Не хочу я этого даже вспоминать! Неужели так сложно найти кухарку?
Ну что за слово? Пожалуй, она ненавидела, когда её называли кухаркой, раз в десять больше, чем словом повариха. Кухарка — это такая толстая тётка с немытыми волосами в грязном переднике. С одинаковым остервенением рубящая курицам головы и взбивающая сливки. Женщина, не способная творчески мыслить, которая из раза в раз готовит щи на кислой капусте и мясо по-французски, пахнет пережаренным луком и не меньше других презирает свою работу. В посиделках с товарками она ругает хозяев, в семье — телевизионщиков и детей, с друзьями (если таковые находятся) — пенсионную реформу и систему образования. Больше всего на свете она боится быть выгнанной из приличной семьи и попасть в школьную столовую.
А Леська больше всего боялась превратиться в такую женщину. Именно поэтому она не желала иметь постоянную работу в одном доме. Как только ты попадаешь в болото надёжного заработка — воистину, со временем превращаешься в кухарку. Перестаёшь развиваться. А если ещё и боишься потерять гарантированный доход — прямая дорога в прислугу. Нет уж — кухарка! — ни за что!
Опять пауза — видимо, Ксения объясняла что-то.
— Она обворует тебя!
Леська съёжилась: она не воровка! Это неправда! Она рванулась, готовая защищать себя! Если о ней будут думать, как о воровке, кто захочет пригласить её в дом?