Кухарка
Шрифт:
Так вот. День с зеркалом. На мне надето розовое платье в белый горох с пышной юбкой (мы вместе с папой в магазине купили), на голове два хвостика. Мы смотрим друг на друга в отражении, любуемся. Я — своим новым папой, который защищает меня и моё имя, мама — тоже папой, папа — нами с мамой — в этом я уверена.
Мы абсолютно счастливы, хотя за секунду до того, как подойти к зеркалу, спорили. Я это очень
— Федора Фёдоровна? Ты смеёшься? — мама поднимает к папе лицо, и брови её хмурятся.
— Вовсе нет! — улыбается он.
— Не самое красивое сочетание имени и отчества для девочки.
— Что я могу поделать, если ты не подумала о её будущем?
— Я подумала о её будущем. В нём значилась Федора Алексеевна.
— Очень умно — мифическое имя для реальной девочки, — хмыкает папа, а я согласно киваю.
— Надо просто поменять ей имя, пока не поздно, — настаивает мама.
— Мне? — я отрываю взгляд от маминого кольца, которое за секунду до этого примеряла на безымянный палец.
— Милая, согласись, не очень красиво звучит Федора Фёдоровна, — мама присаживается рядом со мной. Уже тогда, наверное, я была упрямой: в её глазах читается тревога. Я не понимаю её причину. Моё имя кажется мне гораздо симпатичнее стандартных Лена и Маша. У нас в классе две Лены и три Маши. Севкина, Доронина и Ткачук.
Федора же одна. Не только в классе, но и в школе. Подозреваю, что и во всём городе, а может, и мире. Имя такое же уникальное, как я сама. Те, кто слышит моё имя впервые, обязательно многозначительно кивают. Представляю, как они будут удивляться, когда я стану говорить, что у меня отчество — Фёдоровна!
— Очень красиво звучит, — я настырно мотаю головой. Отчётливо помню, что тогда я восхищалась своим именем. Впрочем, как и сейчас.
— Согласен, — папа подмигивает мне. — Просто божественно звучит!
— Когда она превратиться в подростка, для неё это не будет звучать божественно! — набирает обороты мама.
— Я не превращусь в подростка! Обещаю! — серьёзно говорю я. Подростки — это какие-то хулиганы, про которых иногда рассказывают по телевизору.
Мама с папой хохочут. Я смотрю на них строго. Они любят смеяться по любому поводу: мама забыла приготовить кашу — смеются, папа опаздывает на работу —
— Ну, значит, когда ты станешь учительницей, тебе это не будет нравиться! — не унимается мама.
— Будет! — надуваюсь я. Понять не могу, с чего бы мне перестало нравиться моё имя? Да ещё и в сочетании с папиным.
— Что ты предлагаешь? — папа встаёт и берёт меня на руки. Я уже взрослая (и мама регулярно ему об этом напоминает), но обожаю, когда он так делает!
— Отличное имя для Федоры, — мама задумывается…
— Маша? — подсказывает папа и подмигивает мне. — Лена?
— Нет! — мы кричим с мамой в унисон.
— Фёкла?
— Нет!
— Может быть, Марина? Или Наташа? — смеётся он, подходит к зеркалу и корчит рожи.
— Нет! — я в ужасе, что меня могут называть какими-то чужими именами, — нет!
— Может, мне имя изменить на Алексея? — он вопросительно смотрит на мамино отражение в глубине комнаты.
Мне такая идея не нравится. Я боюсь, что папа может разлюбить меня из-за того, что пришлось менять такое красивое имя.
— Нет, — говорю я его отражению и медленно качаю головой.
Мама тоже. Она подходит к нам.
— Вот видишь? — папа пересаживает меня на одну руку, а другой обнимает маму. — У нашей дочери лучшее имя, которое ты только и могла придумать. Сына тоже Фёдором назовём! — он снова подмигивает мне и целует мамину ямочку на щеке. Я тут же подставляю свои щёки. Получаю два поцелуя.
Мамины глаза хитро блестят: — А если дочка родится? — не унимается она.
Несколько секунд в оцепенении они смотрят друг на друга. Я прямо вижу, как папа перебирает в уме имена: “Федора”, “Федюня”, “Феодора”.
— Леся, — подсказываю я ему.
— Леся! — он улыбается и прижимает меня так крепко, что мои бедные косточки хрустят. — Верно, родная! Леся!
В оформлении обложки использованы фотографии с по лицензии CC0.