Кухарка

Великанова Наталия Александровна

Она рассмеялась, хотя впору было сглотнуть.

Алексей открыл Леське пассажирскую дверцу, и когда она опустилась на сиденье, её встретил долгий-предолгий взгляд Фёдора.

Даже сейчас она до последний детали помнила дыхание его зрачков, блеск полупрозрачной оправы, короткие, но как-то по особенному уложенные волосы, замшевую куртку с закатанными рукавами, ворот рубашки, чёрный шнурок и цепочку на шее. Фёдор наклонился и потянул ремень безопасности, не отпуская её глаз.

И Леська не хотела разрывать этого взгляда, невидимых нитей, протянувшихся между ними. Тонких,

звенящих от напряжения, дрожащих даже от лёгкого дыхания, и готовых исчезнуть от любого неверного движения. Она замерла, боясь шелохнуться и нарушить незримую связь.

Их близость доставляла Леське почти физическое наслаждение.

— Эй, подальше от моей девушки! — Алексей плюхнулся на заднее сиденье. Ремень безопасности щёлкнул в замке.

Леська усмехнулась. Она, конечно, не была ничьей девушкой, но даже не хотела тратить силы и убеждать в том Алексея. Его явно не заботило её мнение. Он коснулся её плеча и, стоило Леське обернуться, спросил:

— Как насчёт поцелуя, милая? — как и днём, он смотрел на неё губы так пристально, что Леська чуть не выпрыгнула из машины.

— Нет! — повысила она голос, — вообще, вы даже не поинтересовались, может, у меня парень есть?

— Есть? — встрепенулся Алексей, как будто это что-то бы значило для него. Фёдор же замер, и, как показалось Леське, посмотрел на неё долгим серьёзным взглядом.

Она знала, что не сможет соврать: — Нет, — на мгновение она задержала взгляд на родинке.

— Умеешь ты уязвить мужское самолюбие, Олеся, — Алексей расслабился и его губы растянулись в улыбке, так, словно ему не был помехой ни мифический, ни реальный парень.

— В любви и в войне все средства хороши, — напомнила Леська, отворачиваясь. Фёдор резко завёл машину.

В тот вечер они так и не попали в «Саваж». Сначала медленно прокатились по городу, будто бы скользили по водной глади тёмного зачарованного озера. Ребята о чём-то говорили, смеялись, но она почти не слышала. Она превратилась в сгусток энергии, снова и снова выискивая пути выхода из ситуации, в которой оказалась против воли.

Потом поехали на какую-то автотусовку, где все сидели на капотах машин, где девчонки были очень крутыми, курили тонкие сигареты и танцевали прямо на улице. Леська и не подозревала, что в её городе существует такое. Там даже была машина-бар, где готовили кофе и наливали напитки.

Ребята познакомили её с друзьями: такими же взрослыми и, наверняка, такими же богатыми. Они стояли отдельным кружком среди мотоциклов, блестящих автомобилей, любопытных взглядов и своей собственной музыки, льющейся из колонок одного из багажников.

— Привет! — многозначительно протянул блондин с взлохмаченными волосами, осматривая Леську. Похоже, он не причёсывался с тех пор, как последний раз купался в море. В прошлом году. Это нисколько не умаляло его привлекательности. Он нарочито медленно оглядел Леську с головы до ног, задержав взгляд на голом плече. Он вёл себя так, как никогда не вели местные парни (по крайней мере, те, с кем она общалась): уверенно и раскованно, заставляя Леську почувствовать себя настоящей горячей штучкой. Она возблагодарила небеса, что темнота ночи не позволяет

увидеть румянец, вспыхнувший на её щеках.

— Эй, это моя девушка, прояви уважение! — прорычал Алексей и положил руку Леське на талию, как будто обозначая территорию. Она предупредительно посмотрела на него, прося отлепиться. Ей до ужаса было неприятно его прикосновение.

Алексей и не думал менять позу, но её выручил громила с большим носом и хмурыми бровями, что стоял с краю. Он подвинулся, пропуская пришедших ближе к центру. Алексей был вынужден позволить ей пройти.

— Познакомься, Олеся, это мои друзья, — он представил красавчика и остальных ребят, но Леська пропустила все имена мимо ушей, потому что за её спиной, в осязаемой близости, оказался Фёдор, и всё её внимание было сосредоточено на нём. Она обернулась. Фёдор посмотрел в её лицо, утопив в шоколадных глазах.

— Я за пивом, тебе принести? — кивнул ему большеносый.

— Нет, я на машине.

— Я тоже безалкогольное.

— Что так?

Громила повёл головой, но вместо него пояснил красавчик блондин:

— Ему Маришка ультиматум вкатила. Секс или пиво. Я бы на его месте тоже выбрал эту жаркую девчонку, — он подмигнул Леське, приглашая придвинуться ближе.

— Заткнись, Антоха! — рявкнул большеносый, но Леськины соседи уже грохотали, и она тоже не смогла удержаться от улыбки.

— Давай кофе, — крикнул Фёдор уходящему.

— Ок, — тот даже не обернулся.

— Говоришь, она твоя девушка? — поддел Алексея коренастый парень, что стоял справа от блондина, Антона. Его бычью шею и плечи обтягивала серая поношенная футболка. — Олеся не похожа на тех курочек, которые только и делают, что трясут перед тобой перьями, — он изобразил маленькие крылышки и пропел: — Ко-ко-ко.

— Я не его девушка, — вставила, пока было не поздно, Леська. В ответ на вопросительно поднятые брови пришлось пояснить: — просто у Лёши самомнение больше, чем весь мой город, и ответа «нет» для него не существует.

Тот качнулся на длинных ногах, и его рот расплылся в огромной самодовольной улыбке. Он вёл себя так, словно она сказала: “Да, я девушка это крутого парня!”

— Тебе никто не говорил, что стоматолог слишком сильно отбелил тебе зубы? — уточнила Леська.

Ребята разразились хохотом, похожим на гром потерявшего управление поезда. У Антона даже пиво носом пошло. Могучие тела сотрясались от смеха, так долго, что на них стали оборачиваться. Леське удалось невзначай встретиться с глазами Фёдора.

— О, чёрт! — коренастый согнулся пополам, по его лицу потекли искренние слёзы, — она тебя сделала!

— Ты хоть понимаешь, что дала им повод для стёба ни ближайший год? — наклонился к самому её уху Леша.

— Не сомневаюсь, что ты им эти поводы каждый день даёшь.

— Чем ты занимаешься в свободное от шуток время? — спросил, отсмеявшись, Антон.

— Учусь, — обернулась Леська. Эта была чистая правда. Много позже она думала, что именно тогда упустила самый прекрасный момент покончить с недопониманием. Стоило ей добавить “учусь в школе”, и все будущие недомолвки, непонимание, двусмысленность испарились бы.