Кукла на троне. Том II
Шрифт:
– Желаете выпить, кайр? – лакей возник рядом с ним.
– Воды… – выдавил Вернер и сразу сжал челюсти, давя рвотный позыв.
Лакей подал кубок, воин с трудом глотнул… Взгляд остановился на женщине в центре комнаты: дивные платиновые волосы и щека, вспоротая чудовищным шрамом. Вспомнилось гнилое мясо… Он быстро перевел взгляд – и, наконец, увидел Принцессу. В тот же миг, как она заметила его.
Миледи направилась к дверям, тронув за локоть девушку со шрамом. Лишь теперь воин понял, кто она такая. Аланис Альмера и Иона Ориджин вместе
– Она прибыла?
Он кивнул. Аланис щелкнула пальцами, подозвав лакея:
– Летний выход. Наши шубы.
Втроем зашагали по коридорам. Дамы шли впереди, он следом. Они обе полураздеты: у Принцессы открыта спина, у Аланис голые плечи и низкое декольте. Белая девичья кожа источала матовый свет. Вернер помнил: он собирался сказать что-то, попытаться отговорить… Но думать мог лишь о том, как сдержать тошноту.
У выхода лакеи набросили меха на плечи барышень. Но обе вышли на снег в легких туфельках, и, кажется, даже не заметили. А Вернера отрезвил холод, дал свободно вздохнуть.
– Миледи, – сказал он, – позвольте предостеречь. Вы совершаете ошибку… Эта Знахарка очень опасна… Я видел, как она двумя пальцами сломала меч.
– К счастью, я не ношу меча.
– Она может вас убить!
– Может, – согласилась миледи.
– Но постойте…
Аланис бросила через плечо:
– Вам страшно? Останьтесь!
Он не нашел, что еще сказать. Молча смотрел на голые щиколотки Принцессы, облепленные грязным снегом, и думал: боги, как глупо! Попасть в переделку из-за прихоти девицы, которой даже не хватило ума надеть зимой сапоги!
На сцене летнего театра, укрытой с трех сторон стеной-раковиной, ждали Тенн, Рагольф и Знахарка.
– Леди София, вы такая молодая!.. – развязно крикнула Знахарка. – Ниче не скажу, шикарно себя сохранили! Рецептом не поделитесь?
– Я ее дочь – леди Иона София Джессика, Северная Принцесса, графиня Шейланд. Со мною Аланис Аделия Абигайль, герцогиня Альмера. Находите ли замену равноценной?
Знахарка почесала подбородок, зацепила пальцем торчащий волосок, потеребила его.
– М-да, замена ничего, сгодится. Но лечить-то кого будем? Где папочка?..
– Меня, – сказала Принцесса. – Кайр, ваш кинжал.
Вернер не понял, чего она хочет. Тенн первым подал ей клинок. Северная Принцесса полоснула себя по руке и подала ладонь Знахарке. Кровь собиралась каплями и падала на снег.
– Я сегодня так неосторожна – случайно порезалась. Помогите мне, сударыня.
Знахарка хмыкнула:
– Дайте псу, пускай залижет – у собак слюна целебная. А я не по этим делам.
Иона вернула кинжал Тенну. Провела другой рукой по лифу платья, дернула, протянула Знахарке бриллиант на раскрытой ладони.
– Этот камень – за одну минуту вашего времени. Если рана заживет, он ваш.
Знахарка пошевелила густыми бровями.
– О том, вообще-то, договора не было…
– Бросьте! – хлестнула голосом Аланис. – Вам предлагаем, а не хозяину. Ждать не будем. Раз. Два.
– Ладно, ладно! Чего кричишь? Хороший камушек. Пожалуй, возьму…
Рука в наперстках поднялась над ладонью Принцессы. Пошевелились пальцы, алый цвет сменился зеленым. Пятно сияния возникло под рукой и легло на рассеченную ладонь. Иона низко истомно ахнула. Свет собрался на краях раны, и кровь вскипела пузырьками, тут же утихла. Тонкие ленточки плоти потянулись через разрез – будто нить стягивала края.
– Оп-ца-цааа… – выронил Рагольф и зажал себе рот.
– Готово, красотка. Пять минут рукой не дергай – и все заживет.
Знахарка взяла бриллиант.
– Теперь идем к папочке, что ли?
– Еще нет.
Леди Аланис ступила вперед. Она была на голову выше Знахарки. Низко наклонилась, чтобы заглянуть в лицо:
– Я давеча обожглась. Убери это – я заплачу.
– Это?..
Женщина протянула руку к лицу герцогини – простую, не ту, что в наперстках. Узловатыми грубыми пальцами ощупала шрам, оттянула щеку Аланис. Похоже, это доставило ей удовольствие.
– Экая ты мягкая, нежная…
Провела пятерней по шее Аланис, по плечу, сдвинув ворот шубы. Герцогиня не шевелилась, завороженная этим касанием.
– Тебя сложно, – сказала женщина. – Кусок тебя умер, и черви съели.
Аланис дернулась, как от удара плетью.
– Тьма тебя сожри! Можешь или нет?! Верни красоту! Заплачу, сколько скажешь!
– Вернуть красоту… – Знахарка скинула капюшон и повернула к свету свое лицо: грубое, обветренное, пористое, с кустиком волос на бородавке. – Если б я умела вернуть красоту, думаешь, была бы такою?!
– Ну и пропади ты!
Аланис отшатнулась с омерзением, отвернулась, зябко кутаясь в мех. Лишь теперь заметила снег, облепивший ноги.
– Чертов холод! Уйдем отсюда.
Но стоило ей сделать шаг, как Знахарка бросила в спину:
– Я смогу.
– Врешь.
– Смогу. Но цена большая. Заплатишь – сделаю.
– Сколько?
– Солдатикам не нужно знать, – Знахарка поманила герцогиню пальцем.
Та нехотя нагнулась, женщина приблизила губы к ее уху…
Вернер так и не понял, успела ли Знахарка назвать цену. Он даже не понял, что случилось прежде, что – потом. Настолько смято, одновременно все вышло.
Где-то шурхнули шаги, и кто-то ругнулся, наступив в лужу, а Знахарка отдернулась, навострилась, как сурок, а Аланис схватила ее за руку: «Нет, стой!», а кто-то рявкнул: «Сюда!» – грубый воинский голос, – а Знахарка вырвалась из пальцев герцогини, прыгнула со сцены и помчалась прочь.
– Кайры, задержите! – приказала Иона.
Полоснула взглядом по Вернеру, откуда-то узнала, что он ни за что на свете не побежит первым, бросила Рагольфу:
– За ней!
Гуп-ца… Горец громко сиганул на лавку и побежал, прыгая со скамьи на скамью. За ним – Тенн, за ним – Вернер. На десять шагов позади – еще другие в красно-черном.