Кукла в волнах
Шрифт:
— Кто полетит на разведку погоды? — негромко спросил комэска.
— Майор Великанов и старший лейтенант Тырша на «спарке» [4], — ответил штурман.
— Ты ведь из батальона обеспечения? — обратился, между тем, комэска ко мне.
— Да, замполит комендатуры.
— Недавно у нас сел летчик, не выпустив шасси. Вам передали указание командующего ВВС округа о предотвращении подобных случаев?
— Насколько я знаю, нет!
— Мне позвонил командир полка, — комэска неторопливо ел принесенную официанткой еду и говорил, не глядя на меня, словно беседовал
— А зачем это нужно? — удивился я, — ведь есть руководство по эксплуатации аэродрома и там все строения, которые необходимы четко указаны.
Подполковник усмехнулся.
— Начальству виднее. На полеты мы будем выделять курсантов с биноклем и рацией. Они станут смотреть за заходящими на посадку самолетами. Если кто-то из летчиков забудет выпустить шасси, курсанты свяжутся с руководителем полетов и предупредят заранее, чтобы была возможность, в крайнем случае, уйти на второй круг.
— Вы думаете, это поможет избежать аварий?
— Не знаю, — задумчиво ответил комэска, — приказ надо выполнять, а там будет видно. Я смотрю, жизнь у вас здесь бьет ключом, — вдруг сказал он, сменив тему, — особенно по вечерам.
— А чем еще здесь заниматься — обычный походный набор: вино и женщины, как в старые времена, когда мужиков отправляли на войну.
— Что-то вроде тылового обоза?
— Навроде того, только без маркитантов.
— Послушай, — мой собеседник откинулся на спинку стула и впервые внимательно посмотрел на меня, — мы с тобой беседуем, а я не знаю даже, как тебя зовут. Давай что ли, познакомимся! Я Сергей Николаевич, фамилия Волчатников.
— А я Виктор Лихачев.
— Ну что ж, будем работать вместе. Значит, насчет вышек ты понял? Передай, пожалуйста, это указание Косых и начальнику комендатуры.
Волчатников замолчал, увидев что-то интересное за моей спиной, и я повернул голову. В зал вошли официантки и среди них новенькая, недавно прилетевшая транспортником из Азовска. Она легко несла тяжелый поднос с тарелками. Ее стройная фигура быстро летала между столиками, за которыми сидели летчики в голубых комбинезонах. Было в ней что-то особенное, отличное от других официанток. Трудно сказать что. Может выражение лица, голос, не знаю…Волчатников обратил внимание именно на неё и, как мне показалось, несколько смутился оттого, что я это заметил.
— Что же, — негромко сказал он, — пора на полеты. Да, если вечером свободен, заходи ко мне. Знаешь где барак летчиков? Комната десять.
— Хорошо, приду! — удивляясь самому себе, ответил я, поскольку совершенно не представлял, что у нас может быть общего.
Командира аэродромной роты Косых, как и меня, удивило распоряжение командующего ВВС округа о строительстве наблюдательных вышек. Он почесал вьющиеся на затылке волосы и пошел исполнять приказ. Правда, перед этим, неловко переминаясь на своих крупных, как у Гаргантюа ногах, он сказал:
— Слышь, комиссар, я там одного бойца задел слегка. Ты разберись, замни, если что…
— Серьезное что-то?
— Да не, из автороты один алкаш, пришлось его повоспитывать.
И
— Все ясно! — сказал я прапорщику — мы разберемся с ним, он будет наказан.
Прапорщик, словно ожидая еще чего-то, помялся, и нерешительно отошел. Я вызвал к себе рядового Шпистера. Тот вскоре прибыл в грязной полинялой техничке. Брюки технички были заправлены в кирзовые сапоги, покрытые толстым слоем пыли. Под глазом Шпистера наливался синяк.
— Ну что, Шпистер, — спросил я строго, — опять за старое? Пьянствуешь, бездельничаешь? Откуда синяк?
Шпистер, как все старослужащие, оказался сообразительным.
— Товарищ старший лейтенант, был на страте и решил пройтись по трубе подачи топлива, поскользнулся и упал глазом на задвижку, — говоря это, Шпистер виновато теребил пилотку в руках.
— Придется отправить тебя в Азовск. Там голубчик, тебя быстро приведут в норму.
— Ну, товарищ старший лейтенант, я больше не буду, — совсем как ребенок, стал канючить Шпистер, — ну товарищ старший лейтенант…
Многим солдатам нравилось жить в полевых условиях больше, чем в Азовске. Здесь было больше свободы, не так строги командиры. Рядом, всего в нескольких километрах находились станицы и хутора, где всегда можно было найти разбитных одиноких казачек. К ним бойцы бегали в самоволки, а то и ездили на машинах прямо с полетов.
— Ладно, Шпистер, последнее китайское предупреждение. Ты все понял?
— Так точно, товарищ замполит!
— Не замполит, а старший лейтенант. В армии, Шпистер, обращаются по званиям, а не должности. Иди и передай старшине, что у тебя три наряда вне очереди.
Я закурил, выпуская дым в форточку. В соседней комнате Наталья выписывала путевки, потом встала и, опершись на локти, начала что-то читать из бумаг, лежавших у нее на столе. Сквозь щель приоткрывшейся двери мне был виден ее тугой зад, обтянутый брюками авиационной технички. Я услышал, как хлопнула дверь, и появился прапорщик Приходько, который направился к баку с питьевой водой. По дороге, он сказал:
— Наталья, не стой так.
— А что? — спросила девушка, не поворачивая головы и продолжая что-то рассматривать на столе.
— Не стой так, — хохотнул Приходько, — а то привыкнешь!
— Дурак! — вспыхнула Наталья.
Я в это время вошел в комнату и добавил:
— Все бы вам опошлить, товарищ прапорщик.
Вова Приходько усмехнулся и, сделав несколько больших глотков воды, со звоном опустил кружку на бачок.
— Пойду службу править. А ты замполит, смотри здесь, не устрой случайно шмякен зи дойч. Кое-кому это может сильно не понравиться. — Приходько видимо намекал на Тернового, который мог приревновать меня.