Кукольная королева
Шрифт:
Следующей посетили одёжную лавку. Стоило звякнуть дверному колокольчику, как навстречу вынырнула женщина-цверг, юная, пухленькая, похожая на ванильную зефирину. Она зарумянилась, засуетилась и принялась расхваливать как товар, так и покупателей, которым буквально всё «изумительно шло». Таша удалилась за примерочную ширму с первыми приглянувшимися штанами — бархатными бриджами цвета шоколада — и рубашкой: жатый светло-бежевый хлопок, немного кружев и короткие рукавчики буфами.
Одежда села, как влитая.
— А
— Бархатную занавесь видите? Вот за ней.
Таша видела. И уже тянула на себя тяжёлую чёрную ткань: вспомнив, что за последние дни ни разу не удосужилась посмотреть в зеркало.
Уставилась на картинку, открывшуюся взгляду.
— Это я с такими волосами три дня ходила?..
Из Подгорья выбрались уже ближе к вечеру. Джеми горестно вздыхал по деньгам, выброшенным на такие бесполезные вещи, как штаны тонкого сукна, рубашку, отделанную кружевом, замшевые туфли и куртку из лучшей кожи, какая нашлась. На этом экипирование не завершилось: был присмотрен тёмный плащ с щеголеватой вышивкой, под плащ подобраны пояс и кошель, а в оружейной лавке Алексас сразу положил глаз на саблю — чуть изогнутую, с защищающей кисть гардой, витиевато переплетённой несколькими дужками.
В приобретении экипировки Алексас принимал участие побольше Джеми. Взять хотя бы эпизод в одёжной лавке: поминутно отбирая у братца контроль над телом, Алексас отверг десять рубашек подряд, так как одни «жали в груди», в других «руки были скованы», а третьи попросту «не шли». Таша даже подозревала, что главным аргументом в выборе оружия послужил тот факт, что ножны сабли — замысловатая конструкция из дерева, кожи и золотой инкрустации — прекрасно подходили к плащу. Ещё Таша подозревала, что на деньги с продажи одного-единственного перстня никак нельзя было купить всё, что они купили, да ещё и на дорогу оставить; но когда с продавцами договаривается Арон…
Сама Таша мерила дорогу новыми туфельками светлой кожи, на ходу пытаясь расчесать волосы частым гребнем. Она не собиралась больше терпеть на голове колтуны, но колтуны тоже сдаваться не спешили.
— Может, остричь? — подсказал Джеми.
— После тебя, — яростно чесанув особо упрямую прядь, Таша моргнула, смахивая с ресниц навернувшиеся слёзы.
Паренёк страдальчески вздохнул. Щёлкнул пальцами.
— Цени мою доброту, — великодушно бросил юный колдун, когда Ташины волосы вдруг зашевелились, вздыбились, извильнулись — и покорно легли на плечи. Расчёсанные, шелковистые, ещё пушистее, чем прежде.
Таша изучила на ощупь ближайшую прядь, не доверяя ощущениям.
— Ценю, — только и смогла вымолвить она.
Снизошёл
Несмотря на то, что день только начинал движенье к сумеркам, все до единой бабочки исчезли. Таша, надеявшаяся на обратном пути вновь попытать счастья, утешилась собиранием букета из васильков, горечавки и колокольчиков, синевших по обочине.
Прикидывая, куда приладить очередной цветок, она услышала голос Джеми.
— Живые же цветы, — ворчал тот. — Лучше бы росли спокойно, глаз радовали.
— Быть сорванным в блеске красоты порой лучше, чем оказаться обречённым на бесполезное увядание.
Подняв голову, Таша встретила укоризненный взгляд мальчишки и тепло-улыбчивый — Арона. Обычно серые, сейчас глаза дэя светились отражённым небом, казалось, сияя ещё ярче.
И была в них какая-то такая трепетная, с оттенком неизъяснимой грусти нежность…
…опять ты краснеешь.
Торопливо сунув василёк с краешку, Таша склонилась за следующим.
Забавно. Она любила Альмона — но ни разу, ни разу за девять лет не видела в его глазах намёка на отеческое тепло.
И никогда не видела, чтобы кто-то смотрел на неё так, как Арон.
— Таша, не отставай!
Голос дэя развеял путаницу в мыслях; и тряхнув головой, она побежала обратно на дорогу, помахивая букетом в опущенной руке.
Сантименты, демоны бы их побрали…
Вернувшись в трактир, все трое заказали себе парки и прямо в комнате разъели огромный яблочный пирог, купленный в цвергской булочной. Торопливо сжевав свой кусок, Таша подсела на кровать сестры, по-прежнему безмятежно сопевшей во сне.
Она не знала, сколько просидела, всматриваясь в её лицо. Не знала, зачем. Надеялась, что Лив почувствует сквозь сон, услышит… вернётся?
Почему она не просыпается?..
— Джеми, — Арон тоже смотрел на спящую девочку.
— Жа, швяшой ошец?
Дэй вздохнул:
— Прожуйте сначала.
Джеми покорно заработал челюстями, уминая ужин.
— Хоши… кхе… хотите у меня спросить, что с девочкой, да?
— Именно. Консультация профессионала, так сказать.
С грохотом отодвинув стул, Джеми прошёл к кровати. Важно откашлявшись, поднёс правую руку ко рту, пошептал что-то. Медленно провёл ладонью вдоль тела Лив, не касаясь.