Кулон с ее именем
Шрифт:
Волны яростно врезались в корабль, и дерево в ужасе скрипело, стараясь удержаться под натиском моря. Не знаю, сумею ли я когда-нибудь забыть этот звук. Ветер завывал, и его порывы превращали капли дождя в остро заточенные кинжалы, ранящие не хуже своих собратьев из металла. Вокруг словно бесновались демоны, и их морозящие кровь ухмылки сверкали молниями, раздирающими небо.
Я отчаянно металась по трюму, понимая: если «Афродита» пойдет ко дну, я упокоюсь вместе с ней. И это приводило меня в ужас. Я не хотела умирать. Я просто не могла умереть. Эмбер и Том нуждались во мне, я сама нуждалась в них. На один краткий миг корабль выровнялся, и меня посетила наивная надежда на то, что все закончилось. Резкий удар
Я свернулась в клубок, вздрагивая всем телом от каждого удара грома. Мое сердце замирало при вспышках молний, освещающих небо силой тысячи солнц, а панические крики матросов, доносившиеся сверху, с палубы, убивали всю надежду на благоприятный исход. Если уж они, прожженные морские волки, боятся, то чего уж говорить обо мне. Если они в ужасе мечутся по палубе, пытаясь совладать с дикой стихией и понимая, что это бесполезно – я слышала это в их криках, – то мне и подавно не стоит рассчитывать на то, что «Афродита» выдержит этот шторм.
Она, конечно, выдержала. Даже никто из людей не пострадал настолько серьезно, чтобы об этом можно было волноваться. Но в тот момент я вся состояла из страха. Этот первобытный страх, отступающий по мере того, как человечество развивалось, возобладал надо мной и снова заставил почувствовать себя маленькой, бессильной перед властью природы. Слабой.
В тот момент впервые за долгое время я начала молиться. Слова, ставшие до неправильного непривычными, легко слетали с моих губ, тогда как пальцы теребили кулон, который всегда был на мне. Он был такой же частью меня, как рука или нога. Я просила лишь о том, чтобы перед смертью увидеть лица Эмбер и Тома. Чтобы иметь возможность попрощаться, сказать последнее «прости». И то, что я люблю их.
Глава 9
Стоило Эмбер войти в город, как небо разверзлось, исторгнув из себя потоки дождя. Охнув, девушка рванулась вперед, уже не думая о том, что ей не подобает бегать по улицам, словно маленькому сорванцу. Это потеряло свою значимость, стоило возникнуть угрозе промокнуть насквозь и заболеть, в результате чего потерять возможность обеспечивать Тома и себя.
«Надо спрятаться где-то, – скользнула мысль, – переждать грозу».
Взгляд Эмбер заметался по улице, выцепляя названия лавок и других возможных укрытий. Девушка совершенно не обращала внимания на прохожих, большинство которых, как и она, забыли о приличиях и неслись к ближайшему убежищу, только пятки сверкали. Неожиданно Эмбер заметила странную темно-синюю вывеску, посередине которой был изображен шар, застланный густым туманом. Девушка уже хотела пробежать мимо, однако яркая вспышка молнии и почти сразу же раздавшийся за ней раскат грома заставили ее поменять решение.
«Лучше уж сейчас к гадалке, чем потом к аптекарю за лекарствами», – благоразумно решила Эмбер и нырнула в темное нутро дома.
Оказавшись в полумраке коридора, девушка беспомощно заморгала, силясь привыкнуть к темноте. В ноздри сразу же ударил стойкий запах воска от свечей, горящих где-то в глубине находящейся в конце коридора комнаты, а аромат благовоний вызвал нестерпимое желание чихнуть. Эмбер сморщила нос и инстинктивно задержала дыхание, но, напомнив себе, что ей придется провести здесь не одну минуту и даже не пять, бросила это занятие. Чем раньше она привыкнет к странному запаху, тем лучше.
«Надо бы предупредить гадалку, что я здесь, – подумала девушка, ежась: мокрое платье неприятно липло к
– Простите! – крикнула Эмбер в темноту перед собой, обращаясь к призрачной полоске света, льющегося из приоткрытой двери, – простите, я… Я тут спряталась от дождя, мне ужасно неудобно за вторжение! Могу ли я…
– Не кричите, я здесь, – раздалось над самым ухом, и Эмбер, взвизгнув, подпрыгнула от страха и метнулась вперед.
Сделав резкий поворот и схватив первую попавшуюся под руки вещь, стоящую на полке, девушка занесла ее над головой, собираясь огреть подкравшегося сзади человека. Мышцы были предельно напряжены, Эмбер чувствовала пьянящую силу, которая бурлила в теле и требовала выхода.
– Я бы попросила вас опустить мой шандал. Он много значит для меня, – спокойно произнесла бесшумно подошедшая женщина, ничуть не испуганная резкой реакцией Эмбер.
– Ч–что? – не до конца понимая смысл слов незнакомки, пролепетала Эмбер. Оружие качнулось в руках девушки, но она его не опустила.
– Вижу, я вас напугала своим неожиданным появлением, – мягко, как будто успокаивая чересчур бойкого питомца, начала женщина, но была прервана раскатистым ударом грома, раздавшимся прямо над домом.
Эмбер, нервы которой и так были напряжены до предела, вновь позорно взвизгнула и шарахнулась в сторону, больно ударившись бедром о комод.
– Прошу вас, успокойтесь, – нараспев произнесла женщина, и девушка отметила, что у нее очень красивый тягучий голос, – мое имя – мадам Веретемир, и вы находитесь в моем доме.
– Я прошу прощения, – Эмбер готова была провалиться сквозь землю от стыда, – не знаю, что на меня нашло.
– Пойдемте, – ласково улыбнулась ей мадам Веретемир, – негоже стоять в дверях.
Не дожидаясь ответа, женщина пошла вперед, ловко обогнув Эмбер и направившись в комнату, откуда лился теплый свет зажженных свечей.
«Выставила себя полной дурочкой», – раздраженно подумала девушка и собралась поднести руку к лицу, но тут же отдернула ее и недоуменно уставилась на канделябр, который держала в руке. Нахмурившись, Эмбер припомнила его необычное название, которое произнесла мадам Веретемир – шандал. Он неприятно оттягивал руку, и девушка поспешила поставить его обратно на полку, но невольно задержала на нем взгляд. Подсвечник был красив. Изящный, и в то же время мощный, он завораживал и притягивал взгляд, а грациозно изогнувшаяся на ножке шандала русалка того и гляди была готова ожить и, кокетливо махнув хвостом, попросить отпустить ее в океан, на свободу. Мысли девушки вновь вернулись к Сирене, и Эмбер тяжело вздохнула. Она уже повернулась, собравшись последовать за гадалкой, но тут обратила внимание на темнеющий проем двери, которую она поначалу не заметила.
«Должно быть, мадам Веретемир вышла оттуда, – догадалась Эмбер, – но почему тогда я ничего не услышала? Ни шагов, ни скрипа двери, хотя она ведь была совсем рядом. Не может же она открываться бесшумно, особенно в таком старом доме».
Эмбер поежилась и быстрым шагом направилась в комнату со свечами, в которой исчезла мадам Веретемир. Стоило ей переступить порог, девушка недоуменно застыла на месте, пораженная открывшейся ей картиной. Никогда до этого не бывавшая у гадалок, предсказательниц и людей, хоть отдаленно связанных с паранормальным, Эмбер знала об их домах лишь по рассказам знакомых. А те либо были чересчур восторженны и тараторили без умолку, во всеуслышание восхищаясь сверхъестественной силой гадалки, предсказавшей им великую судьбу, либо были настроены слишком скептически, считая гадалок воровками и лжецами, и не могли дать непредвзятой оценки. Поэтому Эмбер, у которой были достаточно расплывчатые представления о жилище провидицы, не ожидала увидеть то, что предстало перед ее глазами, и не сумела удержаться от поднятия бровей.