Культура вязания

Тёрни Джоан

Имея это в виду, можно было бы предположить, что классический дизайн отличается простотой, лишен специфических признаков актуальных модных трендов в том, что касается силуэта, цвета, узоров и мотивов. Соответственно, классические вещи чаще неярки, изготовлены из натуральных материалов, характеризуются нейтральной цветовой гаммой и не подвержены капризам моды. Подобные вещи весьма аскетичны. И вместе с тем их описывают как элиту сарториального мира. Они ассоциируются с идеальным стилем, который не подвластен времени и никогда не устаревает. Предметы одежды, включаемые в эту категорию, как правило, интерпретируются как знаковые; это означает, что они рассматриваются как пребывающие вне мира моды. Предполагается, что владелец подобного гардероба имеет хороший вкус, уверен в себе и не увлекается сиюминутными трендами. Таково, например, маленькое черное платье от Шанель, которое носила Одри Хепбёрн. Классический дизайн превратился в культовый символ. В этом платье словно

воплощены идея красоты и связанные с ней ассоциации.

В отношении трикотажа это утверждение выглядит весьма парадоксально. Трикотажный дизайн может быть авангардным и соответствовать всем требованиям моды. В то же время многие трикотажные модели подходят под определение классических. Во-первых, они изготавливаются из натуральных материалов (шерсть, хлопок, лен и шелк); во-вторых, их производители зачастую имеют долгую историю; и в-третьих, стиль, узоры и мотивы изделий можно охарактеризовать как традиционные, то есть противостоящие исторической динамике.

Использование натуральных материалов связывает одежду с культурным наследием прошлого и представлением о вечной классике. В эпоху, когда достоинством одежды становится легкость ее стирки и сушки, производители редко используют стопроцентно натуральные волокна. Подобные вещи сегодня – редкость, они требуют особого внимания, за ними труднее ухаживать. Поэтому они вызывают у владельцев ощущение путешествия во времени, переселения в эпоху, когда еще не существовало автоматических сушилок и химчисток. Натуральные вещи ассоциируются с чем-то цельным и здоровым, они не имеют ничего общего с синтетикой и химией. За такой одеждой нужно бережно ухаживать; упаковывать ее отдельно от прочих вещей, оберегать от моли. Мы тратим на нее время, которое в современном мире очень дорого. Все это придает натуральной одежде особую ценность. Такие вещи также ассоциируются с роскошью, декадансом и высоким качеством: ничто не сравнится с ощущением кашемира, ласкающего вашу кожу, или с тактильными свойствами шелка, льна или хрустящего вязаного хлопкового полотна. Отсюда следует и высокая цена одежды: она предстает как лучший выбор, по сравнению с которым другие материалы – всего лишь второй сорт.

Производители и продавцы трикотажных изделий часто упоминают о связи с традицией, причастности к которой жаждут потребители. Хорошим примером может служить позиция шотландской трикотажной компании Pringle [193] . Традиция уже не предполагает просто принадлежности к миру прошлого; прежде всего она ассоциируется с качеством и особым статусом изделия. Не случайно производители подобной одежды подчеркивают свои связи с королевским двором или знаменитостями. Потребитель ожидает, что ему предложат нечто исключительное, высококачественное и неподвластное времени. Обладать подобной вещью – значит приобщиться, пусть и опосредствованно, к высшему обществу. Благодаря подобным ассоциациям, а также формированию брендовой идентичности, такие товары приобретают статус классики. Кроме того, если фирменный стиль опирается на связь с культурным наследием и традицией, он также становится маркером национальной и региональной идентичности.

193

McDermott C. Made in Britain. Mitchell Beazley, 2002. Рр. 70-74; King H. B. Pringle of Scotland and the Hawick Knitwear Story. JJG Publishing, 2006.

Хотя мода постоянно меняется и никогда точно не воспроизводит оригинал, некоторые модели действительно живут долго. Им удается подняться над модой. Эти вещи постоянно присутствуют в гардеробе и, как правило, ассоциируются с представлением о нестареющей элегантности. Таков, например, комплект из свитера (зачастую это джемпер-безрукавка) и одноцветного жакета (кардигана). Его можно носить в любом возрасте и выглядеть при этом стильно.

Этот предмет гардероба впервые вошел в обиход в 1930-е годы и впоследствии приобрел статус классического. Сочетание практичности и универсальности (комплект допускает различные комбинации) означает, что комплект-двойка действительно никогда не выходил из моды. И все же он не оставался неизменным. Одна из причин долгой жизни дизайна и превращения его в классику – наличие культурного капитала. Одежда, ассоциирующаяся с богатством и статусом, перестает зависеть от моды и подчиняться ей. Сэнди Блэк признает: «Комплект-двойка соответствует ценностям среднего класса. Он создает… классический аккуратный, сдержанный и умеренно сложный образ. Костюм, который британское поместное дворянство надевало на загородный уик-энд, превратился в маркер классического вкуса; английская, и особенно шотландская, трикотажная индустрия умело обеспечила его воспроизводство. На протяжении долгого времени и по сей день этот образ экспортируется по всему миру» [194] . Его популярности способствовала культурная семантика комплекта-двойки как воплощения аристократического

вкуса и системы ценностей соответствующей социальной группы. Надевая эту одежду, представители среднего класса как будто идентифицировали себя с правящим слоем, его идеалами и образом жизни. Ощущение причастности к аристократии символически связывало владельцев комплекта-двойки с представителями высшего общества – с теми, кто наследует очевидную и хорошо документированную традицию, статус и кто знает свою родословную. Весь этот набор признаков ассоциировался со стабильностью, долговечностью и богатством. Не случайно комплект-двойка прочно встроен в иконографию социальной группы, которую Веблен назвал бы «праздным классом» [195] . Считается, что именно эта группа обладает исключительными правами на наличие вкуса – в первую очередь потому, что ее членам не требуется подтверждать свой статус посредством потребления или причастности миру моды. Комплект-двойка превратился в символ роскоши и статуса, непреходящую эмблему стиля, неподвластного времени.

194

Black S. Knitwear in Fashion. Thames and Hudson, 2002. Р. 12.

195

Veblen T. The Theory of the Leisure Class. Augustus M. Kelley, 1899.

Простота одежды обусловливается спецификой дизайна: он одновременно функционален и лишен сиюминутных модных атрибутов; вместе с тем четкость и безыскусность конструкции позволяет при необходимости легко адаптировать его к актуальным трендам. Историк моды Кэтрин Макдермотт исследовала трансформации комплекта-двойки с момента его появления и по сей день. По мнению ученого, притягательность этого предмета гардероба связана с его демократичностью; он как будто выше ограничений, налагаемых возрастом, временем и классовой принадлежностью: «В 1950-е годы „двойку“ было принято носить на размер меньше: одежда обтягивала фигуру и смотрелась сексуально; женщины из королевской семьи дополняли наряд ниткой жемчуга; для женщин среднего возраста и среднего класса это был повседневный, но элегантный костюм – в меру консервативный и всегда уместный. Подобная знаковая вещь идеально вписалась в эстетику панка: Вивьен Вествуд ввела в оборот серию комплектов-двоек ярких цветов, украшенных ее логотипом-«державой» от трикотажной компании John Smedley («Джон Смедли») [196] . Вневременной статус одежды обусловлен именно ее способностью меняться со временем, что дает новую жизнь базовому гардеробу и может интерпретироваться как составляющая модернизации. Постоянное внимание к духу времени как стимулу для обновления предполагает, что потребитель получает нечто знакомое – и в то же время новое. Классика не стоит на месте, не игнорирует исторический процесс. Она меняется, развивается и перерабатывается в соответствии с актуальными потребностями и вкусами. Мобильность модной классики, таким образом, подразумевает тесное взаимодействие самих категорий классики и моды.

196

McDermott C. Ibid. Р. 11.

Образы прошлого: мотивы, узоры и историческая иконография

Как уже отмечалось, зарождение концепции вязания как способа возрождения прошлого, символа аутентичности во все более неаутентичном мире, связано с тремя в равной степени актуальными факторами: это а) семантика ремесла, б) желание отличаться от других и в) ностальгические чувства. Их сочетание подразумевало, на первый взгляд, что вязание – всего лишь часть регрессивных тенденций, направленных на воссоздание стабильности в современном обществе. Факты, однако, свидетельствуют об обратном: вязание вполне открыто новациям, особенно в том, что касается моды, и хотя мотивы и узоры кажутся постоянными, в действительности они часто меняются под влиянием новых модных трендов.

Рассмотрим узор, разработанный Каффом Фассеттом и выполненный вязальщицей-любительницеи. Здесь используется традиционная техника диагонального лоскутного вязания; целью служит обновление свитера. Это вид декоративного вязания, напоминающего корзинное плетение и требующего такой же техники, как при вязании носка. Он восходит к скандинавской традиции и обычно выполняется в двух ярких цветах: черном и красном. Фассетт воспроизводит традиционный дизайн, однако использует более приглушенную палитру, пастельные тона. Этот выбор, впрочем, также связан со скандинавской вязальной традицией, маркером которой является мотив крестика. Сама модель свитера также выглядит более современно – с воротом-лодочкой и резинкой на талии, которая делает вещь более женственной. С одной стороны, модель соотносится с прошлым с помощью используемых дизайнером техник и мотивов, с другой – трансформируется в соответствии с современными модными тенденциями в том, что касается силуэта и цвета.

Конец ознакомительного фрагмента.