Культурология и глобальные вызовы современности

Мосолова Л. М.

Философия как искание, открытие и полагание смыслов выступает в качестве средства формирования новой научно-образовательной культуры. Путем соотнесения и сравнения объемов конкретнонаучных понятий с философскими категориями и выстраивания иерархических понятийных рядов по степени соподчиненности понятий можно выработать общенаучные основы новой образовательной культуры, нацеленной на оптимизацию процесса развития мирового общества и подчинение этого процесса императивам выживания человечества как такового. В способности к новому смыслополаганию состоит задача философии 21 – го века, в особенности социальной философии, в рамках которой новейшие достижения естественнонаучного знания переосмысливаются применительно к традициям социальных наук. Философское осмысление чрезвычайно широкого круга самоорганизующихся явлений и событий с позиций новой методологии стимулирует синтез новых мировоззренческих установок, по-новому определяет способы взаимодействия человека и природы.

Системы, развитие которых существенно зависит от малых случайных изменений начальных условий, называют хаотическими. В таких системах диссипативный хаос заполняет собой всю промежуточную область больших и малых отклонений от чистого случая и полного порядка.

Сами же незначительные внутрисистемные отклонения от общесистемных параметров получили название флуктуации. Как пишет Э. С. Маркарян: „Понятие флуктуации является основной обобщающей идеей неравновесной термодинамики. Оно призвано выразить спонтанное отклонение от некоторого макроскопического состояния, которое ведет в конечном итоге к созданию новых стабильных структур" [135] . Под воздействием флуктуаций процесс диссипации в удаленных от состояния равновесия открытых системах приводит к селекции структур, оставляя те из них, которые при данных условиях устойчивы. Сенситивная зависимость от начальных условий выступает как характерный атрибут хаотических систем, а наличие в них флуктуаций выступает как показатель хаоса на микроуровне системы. Поскольку большинство реальных процессов подвержены этой зависимости и содержат нелинейные взаимодействия, то в большинстве своем системы являются хаотическими. Благодаря действию положительной связи в них имеет место нестабильность и нелинейное развитие. „Самое удивительное свойство живого в том, – пишет К. Лоренц, – что оно развивается вопреки законам вероятности, от более простого к более сложному, от систем с более низкой гармонией к системам с более высокой. Все жизненые процессы поддерживаются перепадом рассеивающейся в мире энергии. Таким образом, организмы – это системы, получающие энергию в цепи с положительной обратной связью" [136] .

Применительно к социальным системам можно со всей определенностью утверждать, что единое действие положительной и отрицательной связи и является тем системообразующим механизмом, который организует и структурирует происходящие в них коммуникативные процессы. Как отрицательная, так и положительная связь выступают сторонами универсальной взаимосвязи явлений мироздания, выражают внутреннюю противоречивость этой взаимосвязи. Социальная система как динамичная совокупность коммуникативных процессов постепенно становится высокочувствительным к незначительным информационным сигналам, которые по принципу положительной социальной связи взаимоусиливаются. Через некоторое время достигается момент крайней неустойчивости, переход в зону бифуркации, осуществляется выбор и происходит трансформация в сторону повышения системной сложности. Достигнутое состояние поддерживается действием обратных связей.

Следовательно, развитие социальных систем суть поток необратимых изменений в результате постоянных столкновений процессов организации и дезорганизации, которые формируются посредством коммуникаций и в результате действия корреляционных социальных взаимозависимостей. В этом потоке рождаются параметры порядка и подчиненные им структуры, по-новому упорядочивающие элементы. При этом сама коммуникация включает в себя как стабилизирующие, так и дестабилизирующие элементы. В аспекте информативного содержания коммуникация принципиально открыта. Эта открытость порождает неопределенность и возможность накладывания и тем самым усиления информативных потоков, появления социальных резонансов. При соответствующих условиях любая тема может стать структурирующим фактором коммуникативного поля. Отсюда результируется нестабильность и принципиальная хаотичность социума. Но в аспекте процедур сообщения информации коммуникация обеспечивает стабильность системы, ибо эти процедуры (способы передачи, манеры выражения и т. д.) действуют как параметры порядка [137] , внося необходимые ограничения (ограничение есть суть социального порядка). Как элемент коммуникации они более долговременны, хотя также зависят от определенных конкретных условий. Следовательно, проблему порядка в первую очередь надо решать посредством самой коммуникации, изначально содержащей в себе действующие согласно принципу единства положительной и отрицательной связей возможности упорядочения и хаотизации социума. Разные параметры порядка действуют на разных уровнях, и в плане социальной самоорганизации ума именно внутрикоммуникационные параметры наиболее фундаментальны и на микроуровне социальной системы выступают как системообразующий механизм.

Своеобразие социальных систем определяется действием механизма культуры, дефинируемой Э. С. Маркаряном как универсальный способ эволюционной самоорганизации и адаптивно-адаптирующего воздействия на среду, „как специфическое проявление негэнтропийных, упорядочивающих процессов" [138] . Развитие внутрисистемного качества возможно лишь в пределах определенной меры, ограничиваемой влиянием среды. Внешние условия постоянно ставят систему перед необходимостью выбирать из спектра новых возможностей адаптации. В конце концов, наступает момент бифуркационного выбора и качественного перехода. Пройдя зону бифуркации, социальная система стабилизирует новое качественное состояние, характеризуемое принципиально иными возможностями генерирования информации. Однако это нелинейный процесс, и внутрисистемные преобразования не являются прямым следствием изменения внешних условий. Традиции в социальной системе обладают функциональной значимостью как в отношении к окружающей среде, так и в плане внутренней организации. Системные традиции функционируют на основе собственных закономерностей и обусловливают адаптационные особенности внешнего проявления системного качества, которые в свою очередь адаптируют среду к системе.

В отличие от уже устоявшихся со временем компонентов новейшие компоненты социальной системы наиболее предрасположены к изменению и эволюции. Они не столь жестко увязаны в общую систему и более других подвержены вариациям. Возможности выбора здесь многочисленны, налицо обилие ресурсов. К тому же, возможные эволюционные „ошибки" не столь значимы для системы, так как речь идет о слабо связанных с системой компонентах. Когда же выбор акцептируется системой, и информация традируется, появляются новые возможности упорядочения и обратного воздействия на условия внешней среды. Так что обусловленность изменчивости социокультурных традиций внешним воздействием

относительна, предполагает сохранение определенной доли накопленной внутри системы структурной информации и правил ее генерирования. Информация вкупе с правилами своей генерирования определяет возможности развития коммуникативных систем и тем самым действует как конструктивный фактор упорядочения социальных систем.

Конечно, со временем массивы новой информации „стареют" и частично утрачиваются. Но часть их преобразовывается и сохраняется в виде устных преданий, другая – в письменах, в разного рода изображениях и сооружениях, а в наши дни и в форме электронных носителей информации. При этом информация подвергается традированию [139] , видоизменяя правила генерирования последующей информации и тем самым модифицируя параметры упорядочения коммуникативных событий. На основе традированной информации и правил генерирования этой информации действует механизм каналирования. Традиции обособляются от непосредственной данности коммуникативных цепочек, „кристаллизируются" и в качестве фиксированных смысловых образцов структурируют конкретные коммуникативные процессы, преодолевая микровременные рамки непосредственности. Именно традирование „как дальнейшая передача идентичных, детерминационно связанных механизмов" [140] ограничивает возможности выбора и каналирует реально возможные коммуникативные события. Посредством применения и изменения задающих процедуры коммуникативного обхождения традиций осуществляется выстраивание коммуникативных цепей вплоть до уровня макрособытий. И лишь на основе уже традированных правил возможно продуцирование смысла, являющегося средством и непременным условием функционирования социальных систем.

Макс Вебер писал: „Социальным" мы называем такое действие, которое по предполагаемому действующим лицом или действующими лицами смыслу соотносится с действием других людей и ориентируется на него" [141] . Согласно Никласу Луману, смысл есть „процессирование в соответствии с мерой различий, и именно различий, которые как таковые заранее не даны, а исключительно из значимости сами приобретают свою оперативную применимость (и еще более, конечно же, свою понятийную формулируемость). Самодвижимость смыслового явления есть автопоэзис par excellence. На этой основе любое (сколь бы ни коротко было) событие может приобрести смысл и стать элементом системы". И далее: „Смысл обеспечивает тем самым тот комплекс свойств, который необходим для образования элементов системы, а именно возможность своего определения через отношение с другими элементами. Самореферентность, редунданц и обилие возможностей гарантируют необходимую для этого неопределенность" [142] . Новый порядок возникает не в условиях конкуренции за ограниченные ресурсы, а в условиях обилия ресурсов, когда новые возможности коммуникации „сталкиваются" с уже сформированными правилами коммуникативного обихода. Какая из возможностей актуализируется во многом определяется случаем, но необходимо, чтобы она была совместима с вытекающими из правил предписаниями. Актуализация, акцептация и последовательность коммуникаций зависит от уже сохраненной в системе и утвердившей себя в качестве правил генерации информации. Коммуникация не возникает в информационном вакууме. С другой стороны, не существуют раз и навсегда данные условия ее генерирования. Процессы сохранения информации с необходимостью изменяют конкретные условия сохранения. Поэтому выбор между акцептированием или отклонением той или иной коммуникации не может быть произвольным, но он всегда контингентен. На базальном, в определенном смысле, микроуровне социального это обусловлено действием механизма обратной связи. На уровне социокультурных процессов названный механизм действует посредством традиций, обеспечивающих детерминированность выбора и тем самым упорядочивающих коммуникативное пространство социума.

Исходя из вышеизложенного, нельзя не согласиться с утверждением Э. Маркаряна, что „даже самые инновационные общества в принципе не могут существовать без… традиций" [143] . Действительно, культурная традиция является универсальным механизмом селекции социального опыта, его структурного накопления и стереотипизации, а также его пространственно-временной трансмиссии. Тем самым благодаря традициям обеспечивается необходимая для самоорганизации социальных систем стабильность. Очевидно, это обстоятельство имеет в виду Э. С. Маркарян, когда пишет: „изучение традиции должно происходить прежде всего в соответствии с фундаментальными принципами самоорганизации" [144] .

Конечно, традиции изменчивы, и изменчивость эта подвержена принципу ирреверсибельности. Традирование все новых и новых правил делает невозможным возврат к прошлому. Но само прошлое как некий конструкт должно быть доступно настоящему. Подобный доступ обеспечивается благодаря наличию феномена культурной памяти [145] , обеспечивающего традирование, передачу смысла во времени. В контексте этого феномена вся культура в целом может считаться основным механизмом ограничения пространственно-временного распространения социальных рисков, своего рода "комплексным антиэнтропийным механизмом" [146] . Путем нелинейного синтеза и сведения в единый темпомир элементов культурной памяти разной глубины коннективная структура культуры делает возможным согласование „растянутых" во времени коммуникаций, актуализируя воспоминания и включая опыт прошедших времен в горизонт современности. Кроме того, основываясь на принципе фрактального повтора и выступая как символическая упорядоченность смыслов, она создает единое социальное пространство ожиданий и тем самым обеспечивает нормативное ориентирование и увязку коммуникативных процессов. В отличие от так называемой коммуникативной памяти, объемлющей биографические воспоминания о недавном прошлом современников, культурная память сохраняет воспоминания о бифуркационных пунктах и начальных условиях развития социальной системы, растягивая временные рамки артикулирования коммуникационных сетей. Особенно много места в культурной памяти занимают воспоминания о генезисе социальной системы и сделанных ею в решающие моменты бифуркационного перехода критических выборах. Совершив критический выбор, система стабилизирует динамику флуктуаций и превращается в своего рода „исторический объект" [147] , поскольку этот бифуркационный выбор задает горизонт предсказуемости ее дальнейшего развития, характеризующего „историческую память" социальной системы.