Куплю тебя за миллион

Лакс Айрин

— Что?!

Мы сверлим друг друга взглядами, вновь возвращая настороженность в общении.

— Вот ты где, Анна-Мария!

Сзади на меня обрушивается твёрдый, уверенный голос Глеба. Горячая ладонь ложится на талию справа. С другой стороны Яков Матвеевич отпускает мой локоть.

— Какого чёрта ты утащил Марианну? Я потерял её.

— Надо смотреть пристальнее за этой прыткой козочкой! — ехидно отвечает отец-старший. — Она весьма расторопная. Пока ты свою пропажу ищешь, в клинике вас

заждались, наверное.

— На пару слов, Марианна, — говорит Глеб, задев губами моё ухо, пристально вглядывается в лицо. Чуть громче. — Ты плакала?! Это он тебя довёл?!

Бекетов метнул грозный взгляд в сторону своего отца.

— Я? Прямая причина её слёз на тебя из зеркала взглянет, Глеб. Но, каюсь, косвенная моя вина в этом имеется, конечно. Ведь именно я зачал тебя, — прикладывает ладонь к груди Яков Матвеевич и обращается ко мне. — Как я и говорил, Марианна, у каждого поступка и проступка есть своя цена.

Бросив быстрый взгляд в сторону Глеба, Яков Матвеевич оставляет меня и Глеба наедине. Как мне показалось, во взгляде отца Бекетова проскользнуло сожаление. Но не могу за это ручаться. Отношения между отцом и сыном ужасно напряженные, а я обостряю их ещё больше одним лишь фактом своего существования.

Как только отец Бекетова уходит, перестав маячить в поле зрения, руки Глеба оживают на моём теле, пробежавшись по талии и по попке жарким ураганом, поднявшись вверх.

— Поговорим, Проблемная? — Глеб запирает меня в объятьях, крепко, но мягко, поддерживая, оберегая.

Он защищает. Может быть, даже от себя или от меня самой?!

— Отложим разговоры на потом. Нас ждёт врач, да? Пойдём к нему.

— Уверена? — Глеб удерживает меня, проводит пальцами по плечам, спускаясь до самых запястий.

Он словно хочет убедиться, что я не ранена и не рассыпалась на кусочки, как разбитая хрустальная ваза.

— Да. Уверена. Всё хорошо. Глеб.

— Но ты убежала.

— Я просто не люблю запах больницы… Всё будет хорошо. Правда?

— Да. Всё будет хорошо, — эхом отзывается Бекетов.

Больше мы ничего не говорим, молча и быстро направляемся обратно к клинике.

Переступаем порог, а в моей голове на повторе крутится: «У всего есть цена…»

Бекетов

В кабинете гинеколога нас уже ждут.

— Пётр Николаевич, — представляется нам мужчина.

Ему немного за сорок.

То есть он почти моего возраста, чуть старше, потенциально он может заинтересоваться моей девочкой. Мало того, в сокровенные места будет заглядывать. И если бы я предварительно с ним разъяснительную беседу не провёл, то сейчас напрягся бы больше необходимого.

Я наметил присесть на диван, но Марианна, отпустив мою руку, садится в кресло. Не на подлокотник же свой зад присаживать. Становлюсь

позади Марианны, опустив левую ладонь на плечо. Трогать, касаться её — жизненно важная необходимость. К тому же она нервничает, а я всегда знаю, как успокоить Проблему.

— Марианна Устинова. То есть Устинова-Золотникова, — поправляет себя с улыбкой.

— Поговорим, Марианна? — благодушно улыбается врач.

— В кресло для осмотра лезть не надо? — удивляется она.

— Вот так сразу? Нет, сначала мы с тобой побеседуем, как две подружки…

— Да уж, — фыркает Марианна. — Усатой подружки у меня ещё не было!

— Никогда не поздно обзавестись.

К чему лишние разговоры? Нужно прямо к сути перейти. Но Марианна вовлекается в разговор. Авилов ведет беседу, болтая о пустяках, но вовремя вворачивает наводящие вопросы, выуживая информацию о Марианне.

Услышав длиннющий перечень того, на что у Марианны есть аллергия, Авилов качает головой, чиркает что-то на бумаге.

— Как давно сдавала тесты на аллергены? Есть аллергия на медицинские препараты?

— Есть, — напрягается Марианна и сцепляет пальцы в замок. — Это очень плохо, да?

— Ну что ты, — улыбается. — Всего лишь будем лечить тебя по заветам шаманов, исключительно из списка того, чем можно.

— Что правда?! — округляет глаза Марианна.

— Пётр Николаевич. Ближе к сути! — напоминаю я.

— Если серьёзно, то ничего дурного я пока не вижу. Кроме отсутствия чувства юмора у твоего… — награждает меня изучающим взглядом. — Спутника.

Спутник?! Не спутал ли ты берега, Айболит?!

— С Глебом шутки плохи, — неожиданно соглашается Марианна. — У него очень серьезный подход.

— Именно поэтому ты здесь, — подсказывает Авилов.

— Да, все верно.

— Ну что ж, теперь поговорим о тебе, как о взрослой девушке…

Наконец-то к сути подобрались.

— Я хотела бы поговорить с врачом наедине! — неожиданно бросает в мою сторону Марианна, даже не обернувшись.

— Что?

В осадок выпадаю. Меня что, выгоняют?!

— Я на приеме у гинеколога, Глеб. Я не смогу обсудить с ним все детали, если ты будешь мне в затылок дышать! — удостаивает быстрым взглядом.

Слишком быстрым, чтобы я успел разобрать выражение глаз Марианны.

— Я могу посидеть на диване.

— Да, в коридоре! — улыбается Марианна.

— Я останусь.

— Тогда разговора не состоится! — ставит ультиматум. — Будем сидеть до ночи. Или до утра.

— Мы договаривались…

— Мы договаривались, что я посещаю гинеколога и обсуждаю с ним вопросы контрацепции. О том, что ты будешь находиться в этот момент рядом, речи не шло. Выйди, Глеб. Прошу тебя… — говорит тише и смотрит мне в глаза.