Курьер. Дилогия
Шрифт:
– А-а-андрей, - произнёс он вдруг, странно растягивая слова, - ка-а-ак ты себя-я-я чувствуе-е-ешь?
Я помотал головой, пытаясь взбултыхать и растрясти для работы своё застоявшееся серое вещество, подумал немного и открыл рот, пытаясь ответить, как вдруг с изумлением понял, что мой самый драгоценный и единственный на свете дар речи куда-то бесследно испарился. Я похватал ртом воздух как рыба, выброшенная на берег, однако так и не смог произнести даже: "А-а-а...". Захлопнув изменившую хозяину предательницу-пасть, я потыкал пальцем в горло и виновато пожал плечами - дескать, раз уж не будет "А-а-а", так пусть хотя бы будет "Ы-ы-ы".
– Говорю вам, - из-за плеча Старика высунулась взлохмаченная
– Кто дал разрешение на использование амикранола?!
– грозно рыкнул на меня Старик.
От его вопля пополам с плевком я окончательно пришёл в себя, быстренько оценил своё положение, проанализировал внутреннее состояние и, скрепя сердце и стиснув зубы, заставил себя согласиться с Грином: вполне возможно всему виной оказался именно амикранол, не зря его всё-таки запрещают по всей Системе. Он по отдельности относительно "безвреден", но вот в смеси с другими стимуляторами. Скорее всего последующий укол литоцида и сразу два темпоральных прыжка и спровоцировали такую реакцию. Но что с того, что у меня амикранол в крови? Я недовольно поджал губы и послал Грину возмущённый взгляд - ну и какого хрена ты проболтался?! За язык тебя дёргали, что ли? Теперь грянет проверка всех активаторов, это уж как на забор сверху пописать, а среди большинства курьеров один я такой честный, что позволяю себе баловаться лишь лёгкими полунаркотическими препаратами, которые помимо лёгкого ненавязчивого кайфа еще и пользу приносят; вдобавок о лицензии забочусь, остальные без разрешения и средними, и воспрещёнными побаловаться могут. Эх, Грин, Грин... Не доведёт тебя до добра твоя святошесть и искренность. Коли грянет проверка, так быстренько выяснят, откуда ветер дует, и не приведи Триединый тебе в одиночку по тёмным коридорам фирмы гулять - могут и подкараулить...
– Повторяю вопрос, - прорычал Капитошкин, распаляясь всё больше, - кто дал добро на использование амикранола?!
Я посмотрел на него, открыл рот и снова потыкал пальцем в горло, а потом развёл руками и изобразил губами неприличный звук, мысленно улыбаясь, глядя, как его перекашивает от ярости. Оказывается немым быть - тоже хорошо. А ещё лучше глухим. Тогда тебя точно никакая семейная жизнь не страшна. Жена пусть сидит себе и чирикает о том, о сём, а ты знай себе сиди и улыбайся непринуждённо, глядя на фотографии девочек с пляжа... Увы, такая роскошь мне уже не светила. При Шеле поди попробуй только не заикнись в ответ на какую-нибудь её сентенцию... О-о-о... Такая "хорошая" жизнь будет обеспечена, что лучше сразу улететь куда-нибудь в другую Вселенную.
Капитошкин зло фыркнул и недовольно заворчал - ну точь-в-точь обожравшийся молочной кашей старый плешивый бульдог, любящий клумбу под окнами и старый мягкий диван, на котором так удобно поваляться.
– Зизольдий Гурабанович, так вы же разрешение и давали, - пролепетал Грин у него за спиной.
– Ты хочешь без работы остаться?!
– гаркнул Старик, поворачиваясь к нему.
– Простите, Зизольдий Гурабанович, - твёрдо возразил Грин, стоически выдерживая пристальный взгляд нашего тираннозавра, - но это было ваше распоряжение, документально подтверждённое, и касалось оно... э-э-э... дай бог памяти... курьера Ессентука. Тогда возникли особые обстоятельства...
– Всё, я вспомнил, - рыкнул Капитошкин и на секунду отвёл взгляд, а мне сразу же захотелось поставить Грину статую во весь рост где-нибудь у нас под окнами - чуть ли не впервые в жизни я видел, как Старик смутился и растерялся под давлением обстоятельств.
– Чем его можно нейтрализовать?
– спросил он у Грина, помолчав
– Я не специалист по стимуляторам, Зизольдий Гурабанович, - помялся Грин, - но вроде бы слышал, что Элана в своё время Ессентука "Жаворонком" лечила.
– Элана?..
– коротко бросил Капитошкин в закреплённый на воротнике пиджака микрофон.
– Чем обезвредить амикранол?
– Так... Так...
– пробурчал он через пару секунд.
– Так.. Ага, понял. Нет, ты сейчас не нужна. Работай.
– Марик, - Старик поднял голову и зачем-то посмотрел на потолок, - прямой контакт с активатором Преображенского, укол "Жаворонка" напрямую, в обход данных о физическом состоянии объекта.
Я вытаращил глаза и отчаянно замахал руками, надеясь остановить его, потому как только "Жаворонка" мне сейчас и не доставало - сей реактивный абсорбент так качественно "пылесосил" все внутренности человеческого организма и так быстро выводил всю дрянь из него, что это зачастую сопровождалось не самыми приятными побочными эффектами и физическими процессами.
– И принесите сюда кто-нибудь тазик, - брезгливо добавил Капитошкин, отходя на пару шагов назад.
"НЕТ!!!" - я отчаянно замахал руками, замотал головой, бросился к нему, чтобы отменить это дурацкое распоряжение, как вдруг... Укол заставил меня остановиться.
"Уровень интоксикации превышает допустимый порог, - прилежно отчитался компьютер активатора у меня в сознании.
– Рекомендуемая доза - две ампулы".
Ёлки-моталки! Я замер как вкопанный, глаза сами собой полезли из орбит - на моих глазах сильного человека от одной ампулы "Жаворонка" скрутило в одновременном порыве рвоты, поноса и мочеиспускания, вдобавок его прошиб холодный пот, и он чуть не умер от резко возросшего артериального давления. Правда - попытался успокоить я сам себя - это было давно, тогда "Жаворонок" был экспериментальной разработкой, сейчас военные лаборатории, производящие его и другие стимуляторы Набора, клянутся, что технология отлажена... А, впрочем, хрен их разберёт.
"О, Триединый, хоть бы не опозориться на глазах у всех!" - подумал я, хватаясь руками за живот и чувствуя, как начинает всё быстрее колотиться сердце, как повышается температура, как ускоряется ток крови по венам и артериям. "Будь ты проклят, старая сволочь!" - мысленно рявкнул я и в тот же миг меня скрутил первый рвотный позыв, вывернувший всего наизнанку и хорошенько встряхнувший. Вовремя подскочивший оператор поставил на пол небольшое ведро, торопливо отбежал в сторону, и тут, уже не удержавшись на ногах от ещё одного рвотного приступа, я рухнул на колени и схватился за ведро...
– Ну что? Как себя чувствуешь?
– заботливо спросил Старик, с любопытством глядя на меня.
– Спасибо - хреново, - отозвался я, глядя мимо ведра в сторону и непонятно о чём думая, изо всех сил сдерживаясь, чтобы и впрямь не опозориться среди всех присутствующих.
– Ну вот и голосок прорезался, - удовлетворённо развёл руками Старик.
– Давай отрывайся, наконец, от пола, есть у меня к тебе одно поручение.
– До одного места, - фыркнул я, не глядя на него. Вы посмотрите на него! Я только с доставки, значит, пришёл, а он уже за новое дело меня посадить хочет! Обойдётся...
– Будем считать, что я тебя не слышал, - спокойно произнёс Капитошкин, взглядом сверля - я чувствовал - мой затылок.
– Также будем считать, что и ты меня слышал, потому что иногда перегибаешь палку со своим хамством окружающим. Я всё понимаю: ты устал, да и "Жаворонок" не способствует душевному подъёму, поэтому повторяю - через час я тебя жду у себя в кабинете. Умойся, приведи себя в порядок, и приходи. За это время я успею уладить некоторые дела, после этого буду тебя ждать - есть разговор...