Курьер. Дилогия
Шрифт:
Дальнейшего я уже не слышал. Двойная доза "Жаворонка" вошла в свою полную силу и сработала со стопроцентной эффективностью - меня вырвало мимо ведра на пол, в ушах раздался комариный писк, и я ощутил, как тоненькие горячие струйки бегут от ушей и от носа вниз по шее. Мышцы живота отказались повиноваться, разом ослабнув; чувствуя, что ещё чуть-чуть и всё, пиши пропало, я вдруг почувствовал, как горячая волна крови ударила в мозг и в голове у меня будто лопнул надутый пузырь, сразу стало легко и прекрасно. Картинка поплыла у меня перед глазами, я помотал головой,
* * *
Пришёл я в себя почему-то, лёжа на небольшом диванчике, с ног до головы укрытый одеялом. И то и другое были мне смутно знакомы, я сфокусировал расплывающийся взгляд, поводил им по сторонам, окинул комнату, в которой находился: стены, потолок, пол - всё было так знакомо, я незаметно пошевелился, затем резко напряг мышцы и так же резко отпустил - всё в порядке, работает как швейцарские часы, потом вдруг вспомнил последние секунды перед тем, как провалился в небытие, и судорожно повёл носом, пардон, старательно принюхиваясь - не хватало ещё, чтобы я без душа угодил на такой хороший диванчик (и почему он так мне знаком?!), проверки ради приподнял одеяло и засунул нос под него, старательно шмыгая. Странно. Пахло чистым вымытым телом - неужто меня из лейки поливали?
Я сел, опустив одеяло, и старательно наморщил лоб, надеясь, если не логическими умственными изысканиями докопаться до истины, то хотя бы вообразить, как всё могло примерно обстоять.
Дверь напротив меня вдруг, тихо зашуршав, отворилась, я инстинктивно упал на спину и закрылся одеялом с головой, оставив выглядывать один глаз - события последних дней не располагали к абсолютному доверию с моей стороны к кому бы то ни было более, однако первой показалась изящная женская ручка, потом стройная ножка, прикрытая полой белоснежного халата, потом показалась, наконец, обладательница столь величайшего "сокровища нации и генофонда" (как выразился когда-то Грэй), я взглянул в эти всегда улыбающиеся милые глаза и позволил себе блаженно расслабиться. Уж её-то опасаться мне точно не стоило.
– Привет, - мягко произнесла Элана, закрывая за собой дверь и подходя ко мне ближе.
– Вижу, ты наконец-то пришёл в себя.
– Долго я был без сознания?
– спросил я, подтягивая ноги и усаживаясь на диване, который, кстати, вспомнил сразу, как только увидел нежное красивое лицо хозяйки кабинета. Эх... Как молоды мы были, как искренне любили... М-да...
– Не очень, - улыбнулась она, садясь рядышком со мной на диван, - всего сорок минут. Удивительно, что ты не пришёл в себя раньше там, в душевой.
– Кстати, - я нахмурился, - объясни старому слепому коту Базилио, кто его поливал из чайника?
– Вовсе не из чайника, - отмахнулась она и заразительно рассмеялась.
– Тебя мои мальчики в душевую кабину запихнули, а дальше процессом руководила я сама.
– Ты?
– удивился я. Великий Космос, я что покраснел?! Жар, возникший вдруг в щеках, сердце, застучавшее быстрее, ответили за меня.
–
– подняла она бровь.
– Ты что меня застеснялся? Что я твои тощие рёбра не видела?
– Вовсе они не тощие, - обиделся я.
– Тощие, тощие, - авторитетно заявила Элана и вдруг, наклонившись ко мне и обдав меня тончайшим ароматом своих духов, начала стаскивать с меня одеяло.
– Эй, эй!
– я обеими руками вцепился в одеяло как в последнюю на свете вещь.
– А как насчёт "накормить, напоить, в баньку сводить, пятки почесать"?
– Ты это о чём?
– поразилась она, глянув на меня из-под пепельной чёлки.
– Ну...
– я замялся.
– А зачем тебе одеяло?
– А бинты с тебя кто снимать будет?!
– Ой, - я снова покраснел и как-то по-детски беспомощно закусил губу, чувствуя себя самым ограниченным идиотом и дурошлёпом на свете. Не сообразить такую вещь... Я мысленно поставил крест на своих умственных способностях.
– Ох, Андрей, Андрей...
– произнесла тихо Элана, осторожно разворачивая бинты, которыми, как оказалось, были перемотаны и руки, и ноги, и грудь, и живот, - никогда бы не подумала, что мужчина, навеки оставшийся на втором месте в моём сердце, окажется пригодным для позирования в качестве биологического образца в любом медицинском университете. Да по твоим шрамам можно любые раны изучать и по ним экзамены сдавать! Ну почему ты себя не бережёшь?
– Я-то себя берегу, - пожал я плечами, мысленно повторяя её слова, - у других вот это пока не получается.
– А почему второе место?
– ревниво спросил я, наблюдая, как кончики её пальцев осторожно бегают по моему телу, снимая остатки пластинок ИсОМ и удаляя не растворившиеся структуры био-бинтов, которые, как правило, подкладывались под обыкновенные бинты.
– Кто же тот счастливчик на первом месте?
– Это мой сын, - фыркнула она и снова посмотрела мне прямо в глаза.
– О-о-о...
– только и смог произнести я в ответ.
– А как же муж?
– Муж...
– тихо прошептала она, её пальцы прошлись нежно по моему животу, поглаживая его и легонько царапая ноготками.
– Какое он может иметь отношение к моему сердце, если оно прочно занято другим?..
– Я думал, ты отгородилась от того, что было, - прошептал я еле слышно.
– Как можно отгородиться от лучшего, что было в жизни?
– удивилась она.
– Как можно это забыть?
– Я - лучшее?
– усомнился я.
– А ты когда-то сомневался?
– она прекратила разматывать очередной бинт и посмотрела на меня.
– Ты? Человек, умеющий стать для женщины всем, чего она только захочет; человек, уважающий не только себя и свои интересы, но и взгляды и пожелания других; человек, который, проснувшись поутру рядом с женщиной, не задаёт ей идиотский вопрос: "Ты кто?" или "Дорогая, ты не видела мои носки?"; человек, с которым всегда есть о чём поговорить и к кому можно без проблем поплакаться в воротник, зная, что он поймёт, пожалеет и поможет...