Курьер. Дилогия
Шрифт:
– Как скажете, сэр, - промямлил, поклонившись, официант.
– Что ж, если вам более ничего не нужно?..
Я покачал головой, и, ещё раз поклонившись, официант растворился в толпе, а я тем временем направился дальше, в сторону еле заметной винтовой лесенки, которая закручивалась и вилась вокруг ствола вечно цветущего дерева мутировавшей марсианской породы, и вела на второй этаж, оформленный в виде полубалкона, где располагалось "сердце" "Империала" - личный офис его администратора.
Я подошёл к лестнице и ступил на неё, в тот же миг из толпы вынырнул одетый в костюм молодой плечистый парень, окинул меня быстрым взглядом профессионала,
"Солидные ребята работают, - подумал я.
– Но это как раз таки и понятно: всё-таки сам "Империал" охраняют, а не склад с картошкой и не женский монастырь".
Минута на спокойный неторопливый подъём, и вот я уже вежливо стучусь в дверь кабинета администратора и после громкого "Войдите!" вхожу внутрь.
– А-а, Андрей!
– узнал меня Велимир Вячеславович и вскочил навстречу, гостеприимно обнимая меня.
– Так давно не виделись... Как поживаешь, волк-одиночка?
– Да вот уже не одиночка, - произнёс я, глядя на него и удивляясь тому, что он совершенно не изменился, хоть и прошло уже лет десять - всё так же гладко выбрит, в белоснежном чесучовом костюме, крепок, жилист, на начинающей лысеть голове ни одного седого волоска, даже загар где-то умудрился подцепить.
– Да...
– протянул он.
– Мир меняется, а люди вместе с ним. Вот и мне уже доложили, что явился ты с очередной прекрасной незнакомкой. Однако, судя по вашим жестам и поведению, что-то между вами уже промелькнуло, что соединило и никогда уже не разлучит. Я прав?
– Более чем, - кивнул я, осматриваясь.
– Сначала думал, это как болезнь: если лечить, пройдёт скорее. Потом вдруг понял, что это, оказывается, не болезнь, а слово. Слово, которое я всё не решался произнести. Слово, буквы которого выжжены на сердце отныне на века.
– Красиво излагаешь, - Велимир Вячеславович похлопал меня по плечу и отошёл к своему столу.
– С театром уже всё? Порвал поди окончательно?
– Вы же знаете, как это бывает, - пожал я плечами.
– Сам себе говоришь, что нет, ещё решу я эти дела, ещё буду разбираться с тем да с этим, но... Проходит время и ты вдруг понимаешь, что ровным счётом ничего не сделал и начинаешь искать оправдание сему, а потом... Потом, как правило, уже поздно.
– Тогда пиши книги, - посоветовал он мне.
– У тебя как и прежде очень красивый слог. Это ведь Герман тебе речь ставил?
– Да-да, - улыбнулся я, вспоминая.
– Именно Герман Вениаминович. А намучился он тогда со мной... Вы бы слышали, как он обо мне отзывался.
– Слышал, не переживай, - усмехнулся Велимир Вячеславович.
– Он всех своими проклятиями стращал. Метод воспитания у него такой был.
– Ну да, - хмыкнул я и посмотрел на него задумчиво, вспоминая свою молодость, когда мне, наконец, удалось устроиться на более-менее "тёплое" местечко в Театральной Академии и в кои-то веки начать питаться не один раз за два дня, а как все три раза в день. Велимир Вячеславович как раз и был одним из преподавателей, которые по-настоящему заботились об учениках и процессе обучения - был у него такой пунктик в отличие от большинства тамошних гуру, именно он гонял меня по всем наукам, чтобы поднять мой уровень и чтобы вытрясти из бюджета академии увеличение субсидирования для студентов, потому что не только мой ужасно костлявый вид приводил его в шок. Этот гурман от природы и вечный последователь культа всего прекрасного просто не мог смириться
Когда я всё это и многое другое, о чём не хотелось бы рассказывать никому, чтобы не навлечь на себя проклятия и ужас людей, я шептал, всё ещё слабый и измождённый, Велимиру Вячеславовичу, он едва сознание не терял. Не верил, конечно, по началу, но потом расспросил пару моих друзей, которые вместе со мной в Академию пришли, тоже кожа да кости, убедился и потом на свои деньги кормил всех нас, пока не добился от начальства увеличения субсидирования. Чего ему это стоило, я не знаю и не узнаю, наверное, никогда, потому что он строго-настрого запретил как-либо отплачивать ему за это... Теперь вот он уже хозяин "Империала", один из самых богатых и влиятельных людей в Мараха, и очень известная в высших кругах общества Марса персона.
– Ты ко мне по делу?
– спросил он, встав возле стола, и бросил быстрый взгляд на гору бумаг, скопившуюся явно для разбора и подписи.
– Или просто зашёл поболтать?
– Не просто, - ответил я быстро, торопясь закончить разговор - ну в самом же деле не отвлекать человека от работы!
– Помните, вы как-то говорили мне, что истинный гурман определяется прежде всего отношением к таким благородным напиткам как вино и коньяк?
– Помню хорошо, - кивнул он.
– Ты хочешь сделать заказ? Я правильно понял?
– "Шато де Нуар Экселенц" семнадцатого года, - произнёс я, и он ошарашенно замер.
– Ты в своём уме, Андрей?
– выдавил он, его рука, прижимавшая кипу документов дрогнула.
– Ты хоть понимаешь, ЧТО ты заказал?
– Очень хорошо понимаю, Велимир Вячеславович, - кивнул я, не желая и не собираясь отступать или сдаваться.
– Пожалуй, только этому вину я позволю украсить собой романтический ужин с женщиной моей мечты.
– Ты с ума сошёл, - покачал он головой и сел в кресло.
– Ты помнишь, что это вино уже давно перестали изготавливать из-за того, что в двадцатом году были сожжены все виноградники? Ты осознаёшь, что если оно у кого и хранится, то только в подвале какого-нибудь ненормального коллекционера, который даже и не догадывается о его ценности? Ты вообще понимаешь, сколько это вино сейчас может стоить?!
– возвысил он голос.
– Помню, осознаю и понимаю, - отчеканил я.
– Однако я поставлю бриллианты против ореховой скорлупы, что это вино хранится у вас здесь. И что оно здесь в достаточном количестве, потому что знаю вас и знаю, что вы один из того очень небольшого количества коллекционеров, которые знают всё об этом вине.
– Выучил на свою голову, - проворчал он, вскочил из-за стола, подошёл к двери, проверил, что за ней, затем прикрыл её поплотнее и уселся обратно за стол.
– Ну давай поговорим... Сколько тебе нужно?
– Три бутылки, - обмозговав и прикинув, ответил я.
– Именно три или не одной. Помните, вы говорили?..
– Помню-помню, - проворчал он.
– Удивительно, что ты запомнил.
Он вздохнул и подпёр пальцами подбородок, что-то про себя прикидывая, а я стал топтаться на месте, надеясь и моля небо, чтобы он не отказался и не вытолкал меня за дверь - "Шато де Нуар Экселенц" семнадцатого года было, мягко говоря, многократно дороже и уникальнее даже того же "Короля и Королевы".