Курсант: Назад в СССР 4

Дамиров Рафаэль

— А вы извиняюсь на кого учитесь?

Продолжая усердно ковыряться в глубинах души Витьки Косого, девчушка невозмутимо отвечает:

— Hа гинеколога…

Занавес…

Глава 17

Выпали все так, что чуть стекла от громкого смеха в избушке медпункта не осыпались. Один из мужиков даже с ног свалился, чтобы ржать сподручнее было, и можно было по полу кататься

Только имениннику не до смеха совсем. Мычал и кулаком махал на сотоварищей, что так нещадно

обсмеивали ситуацию его горькую.

Но девчушка молодец. Не смутилась, а лишь улыбнулась. Медиков трудно чем-то смутить, их с детского сада учат быть стойкими к боли чужой и своей.

Наконец, злосчастная кость под аплодисменты трактористов была извлечена из горла именинника. И тот, не веря своему счастью, заорал слова слезной благодарности, дескать, спасибо, мужики, что не дали сдохнуть и привели меня к этой распрекрасной кудеснице. Даром что врач она не совсем тот, но глубоко залазить может и жизнь через это человеческую спасти способна.

Настала очередь Алексея. Я подтолкнул его к смотровому стульчику. Он набычился и просопел:

— Вы знаете, я, пожалуй, не буду лечиться. У мне вдруг все прошло чудесным образом. Наверное, обезболивающие ваше подействовало, прямо вода живая.

— Врешь! Не пил ты! — загалдели мужики. — Пригубил только. А ну садись на стул, пусть барышня руку твою посмотрит, а потом вместе с нами будешь полноценно и не ущербно Витькин день рождения отмечать. А с одной рукой пить несподручно. Закусывать неудобно и, опять же таки, если кто на радостях в глаз заехать захочет, сдачи дать не сможешь.

— Позвольте, товарищи! — Алексей пятился к выходу. — Я не собирался пить и уж тем более с кем-нибудь драться. Конфликты нужно решать мирным путем, не зря один китаец в свое время мысль мудрую изрек, что лучшее сражение — то, которое не состоялось.

— Так никто про конфликты и речи не ведет! — голос Витьки Косого звучал на удивление звонко и громко, будто тазик медный по ступенькам скачет. — Оставь, дорогой товарищ, конфликты для начальника на работе, для тещи и прочих надзирающих органов. А в деревне драка — это так, размяться, чтобы члены тела не затекали, и трезветь быстрее помогает, когда не лезет уже ничего внутрь.

— А бывает, — добавил его товарищ, — что добрый мордобой и от скуки спасает на славу. Вон, на той неделе свадьба была у бухгалтера колхозного. Веселья — как на кладбище в полнолуние. Потому как женился он на такой же скучной особе — коллеге своей. У них кроме цифири в голове ничего веселого не бывает. И родня у них такая же пришибленная сидела. Ни в морду плюнуть, ни сплясать. Вот и пришлось мне все в свои руки брать. Вскочил я из-за стола и крикнул, что наших бьют, и сходу соседу в глаз заехал. И тут ключом живым свадьба забила, взбудоражилась. Не беда что треть посуды перебили и отцу невесту зуб высекли, да разве ж цена это за хорошую свадьбу? Такой праздник всю жизнь помнить должно.

— А ты говоришь — конфликты, — вернул себе слово

именинник. — Бить и любить — одно и то же у нас. Так что садись, браток, на стул, плечо тебе волшебница лечить будет, чтобы если что, ты в общем веселье мог смело поучаствовать и зубы при этом сохранить.

От таких наставлений Алексей совсем стушевался и поглядывал на меня как затравленный ежик из тумана. Я не стал его “спасать”, а, еле сдерживая смех, кивнул ему на стул. Сам виноват, настоял на медпомощи, вот и пусть терпит теперь.

Катков вздохнул и сел на краешек стула.

— Вы, может, пальто снимете? — проговорила медичка.

Алексей снова встал, медленно снял шарф, шапку из западно-сибирского тушкана (рыжая такая, ну, точно из него сшита), затем расстегнул пальто. Стянул нехотя его с себя и, пугливо озираясь, уселся на стул.

Группа поддержки уже успела хряпнуть за здоровье именинника, за новую медаль Брежнева и чтобы наши всех победили на грядущей Олимпиаде.

Девушка ощупала плечо:

— У вас обычный вывих, нужно вправлять.

— Вправлять я ничего вам не дам, — Алексей бочком отстранился. — Не думаю, что гинекологи такие вещи делать обучены.

— Мы еще и не такое умеем, — улыбнулась девушка и неожиданно коротко дернула Алексея за руку вниз.

Щелк! Сустав встал на место, а Катков забыл даже вскрикнуть. Раскрыл рот, чтобы выдать порцию негодования, но так и застыл с удивлением, ощупывая плечо:

— Надо же… Не болит совсем. Спасибо вам. Чем я могу вас отблагодарить?

— Я буду вам признательна, если ваши друзья в скорейшем времени покинут медпункт и не будут превращать его в рюмочную.

Говорила она спокойно, привычно. Будто всего уже повидала.

— Да конечно, мы сейчас уйдем, только это не мои друзья.

— Э-э-э… Ты что такое говоришь? — именинник, услышав Алексея, хмуро на него вытаращился. — Раз городской, значит, можно не уважать нас? Так?

Хрясь! Кулак Косого заехал Каткову прямиком в глаз. Тот вскрикнул и, прикрыв его рукой, испуганно хлопал вторым, как филин на суку. Группа поддержки именинника мигом скрутила своего дебошира и выволокла его на улицу. Я помог одеться Каткову и потащил его тоже на улицу. Развеселая компашка уже опять лезла к нам обниматься, напрочь забыв про глаз Каткова. У того, буквально через несколько минут, вздулся знатный синяк.

Хорошо в медпункт сходили. С приключениями. А в деревне по-другому не бывает. Это в городе все серо и обыденно. А здесь — душа поет…

***

Ближе к полудню мы выдвинулись со Светой в сторону дома деревенского целителя. Найти его оказалось совсем не трудно. Статное строение с высокой двускатной крышей и коньком, сложенное из довольно свежего бруса. По сравнению с застарелыми соседскими домами пристанище лекаря смотрелось как жемчужинка среди медных побрякушек.