Курсант: Назад в СССР 7
Шрифт:
— Зачем?
— Что, зря приехали? Порыбачим и заодно понаблюдаем за Хирургом.
— Это можно… Вот только самого главного у нас для рыбалки нету.
— Наживки? Червей накопаем.
Вахрамеев с выражением хмыкнул.
— Водки нету. Какая рыбалка без водки? Это все равно, что праздник без гармошки или свадьба без невесты.
— Есть коньяк.
— Ого, — оживился оперативник. — Откуда?
— Прикупил для администратора гостиницы, чтобы ко мне никого не подселяла в номер. В Зеленоярске намечается слет каких-то туристов-походников.
— Так если походники, пускай в лесах идут и в палатках ночуют, зачем им гостиница? — ухмыльнулся опер.
— Там программа как всегда с массово-политическими мероприятиями. Встречи с ветеранами, конференции комсомольского и туристского актива, конкурс туристской песни и все такое. Ладно, бог с ними. Придется потом другой подарок администратору купить. Вот только закуски нет…
— Так это мы сейчас наловим, — Вахрамеев бодро расправил плечи и, распахнув скрипучий багажник «копейки», стал вытаскивать неказистые части разобранных спиннингов.
Из палок, обмотанных изолентой, с громоздкими катушками Сергей мигом собрал два сносных удилища. Затем вытащил потертую сумку и швырнул мне под ноги:
— Ты бы, Андрюх, переоделся, а то в рубашке и брюках больше похож на бухгалтера, затерявшегося в лесу, чем на рыбака.
Штормовка, штаны брезентовые и тельняшка оказались чуть маловаты, но выбирать не приходилось.
— Ты что, специально меня выдернул на рыбалку? — спросил я с подозрением.
— Ну, конечно, все спланировал, целое похищение! Да у меня всегда с собой походный набор, — отмахнулся напарник. — И котелок имеется. Но рыбу на прутиках зажарим. Так вкуснее.
— Ее еще поймать нужно, — скептически заметил я.
Рыбаком я никогда заядлым не был, но в прошлой жизни частенько участвовал в подобных истинно мужских мероприятиях. Ничего сложного. Закидываешь удочку, ставишь ее на рогатинку и благополучно про неё забываешь, потому как основное действо непременно происходит не у кромки воды, а возле костра. Известно, что настоящий рыбак — это не тот, кто больше поймает, а тот, кто всех перепьет.
Нарыли в леске червей саперной лопаткой, закинули снасти, сидим, ждем. Без закуски несподручно выпивать. Решили сначала снедью разжиться.
— Я эти места знаю, — заверил меня Вахрамеев. — Тут рыба на голый крючок идет, сейчас, Андрюха, будет нам добрая закуска. Разводи костер.
Птички поют, водичка журчит. Теплый ветерок щекочет шею. Какие там Сочи? Красота… Прошел час, и красота немного наскучила, а в животе заурчало.
— Ну и где обещанный клев? — я с нетерпением бродил взад-вперед по берегу, поглядывая на застывший кончик спиннинга.
Вахрамеев же спокойно пожёвывал травинку, философски оглядывая пейзаж.
— Не мельтеши, командир, сядь. Рыбу распугаешь. Карп — он глазастый, зараза. Скоро вечерний клев начнется.
Солнышко чуть раздулось, набрав красных оттенков, и уже
— Андрюха! — вдруг закричал Вахрамеев. — У тебя клюет!
Я подскочил к спиннингу как ужаленный. Его кончик выгнулся дугой и норовил булькнуться за натянутой леской в воду.
— Сачок тащи, — крикнул я, схватив удилище, ручка задрожала. — Чувствую, здоровый, зараза. Скорее давай!
Заскрипела катушка, выбирая из воды нить лески. Я аккуратно подвел рыбину к берегу. Вот ее уже видно. Тушка напоминала поросёночка с жабрами. Упитанный силуэт уже покачивался на мелководье, обмахиваясь плавниками.
— Ух, какой карп здоровый! — воскликнул Вахрамеев. — Сачок-то у меня в багажнике. Учись, командир, я его сейчас и без сачка поймаю. Главное — за жабры ухватить.
Не успел я возразить, как Вахрамеев, скинув в три секунды одежду, уже стоял по колено в воде, да пригнулся, как рысь перед броском. Плюх! Почти с головой ушел в воду.
Карп с удивлением посмотрел на человека (мне даже показалось, что покрутил плавником у виска). Чинно развернулся и, вильнув, хвостом, ушел в глубину, оборвав снасть.
— Зарази меня русалка! — в сердцах выкрикнул я. — Серега! Ты что творишь?
Тот, мокрый и скользкий, как пескарь, виновато опустил глаза:
— Да я всегда так их вытаскивал. Этот сильно большой оказался. Вырвался, гад.
— Да ты даже до него не достал, Ихтиандр хренов!
Но, на наше счастье, упущенный карп рассказал сотоварищам, что можно безнаказанно жрать наших червей с крючков, и вот уже у Сереги дернулся спиннинг.
— Есть! — тот с азартом крутил катушку.
— Не тяни резко, уйдет ведь! — теперь уж я стоял наготове с сачком.
Рыбина оказалась поменьше моей, и морда не такая упитанная, но тоже размеров не маленьких. Я осторожно подвел сачок под карпа. Р-раз! И тот затрепыхался в сетке, а я резко выдернул древко из воды. Вахрамеев прыгнул на сачок лягушкой. Накрыл всем телом, как наседка гнездо, и вцепился в рыбину мертвой хваткой:
— Теперь не уйдет… Смотри, Андрюха, какой красавец. Тащи нож.
Сергей любовался на добычу. Вертел ее в руках, будто в первый раз поймал карпа. Пошел ко мне, чтобы похвастаться, но споткнулся о брошенный на берегу сачок. Ойкнул и, беспомощно взмахнув обеими руками, запульнул карпа в небо. Сам шлепнулся на траву, а рыбина, вильнув в воздухе хвостом и улыбнувшись нам на прощание, с шумом булькнулась в воду.