Курск 1943: Величайшая битва Второй мировой войны

Теппель Роман

Местечко Бутово было атаковано 11-й танковой дивизией. Удар наносился вначале южнее Бутово, однако в самом Бутово части советской 67-й гвардейской стрелковой дивизии оказали ожесточенное сопротивление. До вечера так и не удалось захватить Бутово. Только утром следующего дня, когда непосредственно началась операция «Цитадель», последнее сопротивление советских войск здесь было сломлено.

Быстрее всех из пяти участвовавших в этом наступлении дивизий продвигалась 167-я пехотная дивизия. Она наносила удар у Стрелецкого на север и находилась под командованием генерал-лейтенанта Вольфа Триренберга, который также руководил с передовой линии. С советской стороны на этом участке, между Стрелецким и Яхонтовым, стояли подразделения 52-й гвардейской стрелковой дивизии. В дневном докладе 167-й пехотной дивизии говорилось: «В результате планомерного наступления при слабом противодействии противника цель дня была достигнута около 17:00. Во время наступления отмечался только слабый артиллерийский и минометный обстрел, особенно на левом фланге» [135] .

135

Anlagen zum Kriegstagebuch des Generalkommandos LXVIII. Panzerkorps, Abteilung la, Juli 1943, BArch, RH 24–48/121, unpaginiert.

Поздним

вечером 4 июля LXVIII танковый корпус достиг почти всех заданных рубежей и пробился к главной советской линии обороны. Советские форпосты были ликвидированы и открылся обзор на оборонительные укрепления. Одновременно 4 июля стало также и горьким предвкушением предстоящей борьбы: советские войска, отмечалось в журнале боевых действий LXVIII танкового корпуса, «с точки зрения пехоты защищены сверх ожиданий» [136] . Немецкие дивизии понесли первые болезненные потери, среди которых были потери от собственных люфтваффе, по ошибке два раза бомбивших подразделения 11-й танковой дивизии в Бутово. А советские минные поля оказались необычайно глубокими. И наконец, за линией фронта произошел несчастный случай, который сочли дурным знаком перед первым применением «пантер», «пантера» 51-го танкового батальона, двигаясь по мосту в Борисовке, упала в реку Ворксла и загорелась, из-за чего и на самом мосту начался пожар. Из-за опасности взрыва нельзя было проводить тушение пожара. В результате полностью сгорел не только сам танк, но и мост также был принесен в жертву огню.

136

Kriegstagebuch des Generalkommandos LXVIII.Panzerkorps,Ia, 1.7.— 31.7.1943, BArch, RH 24–48/115, Bl. 12.

По немецким оценкам, советские войска были полностью застигнуты врасплох этим предварительным наступлением LXVIII танкового корпуса. Хотя даже самому последнему красноармейцу было известно, что в самое ближайшее время ожидается главное немецкое наступление. Конечно, Советы ожидали главный удар летнего наступления 9-й армии севернее Курска. Поэтому именно там находился главный пункт советской артиллерийской «контрподготовки».

«Небольшие потери из-за вражеской артиллерии, в остальном все в порядке» [137] . — Советская «контрподготовка» в ночь с 4 на 5 июля 1943 года

137

Kriegstagebuch Nr. 15, XXIII. Armeekorps, Abteilung la, 22.3.-22.7.1943 Arch, RH 24–23/123, BI. 159

За много месяцев до начала битвы под Курском, советское командование запланировало опередить немецкий удар собственным артиллерийским ударом по позициям изготовившихся к наступлению немецких войск. Красная Армия хотела этим не только деморализовать непосредственно перед атакой немецкие части, но и нанести немцам тяжелые потери, ослабив силу готовящегося наступления. Важным для советской стороны был выбор времени открытия артиллерийского огня — именно тогда, когда немецкие войска займут исходные позиции для атаки. Советское руководство за несколько месяцев знало, где будет немецкое наступление, а по крайней мере начиная с предварительного немецкого наступления 4 июля, стала ясна и вероятная дата начала главного наступления — 5 июля. Но точное время начала атаки было Красной Армии еще неизвестно.

По советским сведениям, в ночь на 5 июля солдаты 15-го артиллерийского дивизиона у деревни Верхнее Тагино захватили в плен сапера 6-й пехотной дивизии. В ходе допроса немецкий солдат сказал, что операция «Цитадель» начнется в 2:00 по немецкому летнему времени (3:00 по московскому времени). По немецким сведениям, время начала наступления было выдано двумя гренадерами 6-й пехотной дивизии, дезертировавшими 4 июля в Красную Армию.

Генерал Рокоссовский, командующий Центральным фронтом, на основе полученной информации отдал приказ в 2:20 по московскому времени начать артиллерийский упреждающий удар. По воспоминаниям Рокоссовского, на участках 13-й и 48-й армий был открыт огонь из 500 орудий, 460 минометов и 100 ракетных установок, которые поразили сосредоточенные немецкие войска на исходных позициях. Немцы якобы понесли тяжелые потери, и им понадобилось еще два часа, чтобы оправиться от этого удара и быть в состоянии начать наступление. Это представление не соответствует реальным событиям. Но оно оказало значительное влияние на исторические описания Курской битвы. Так, историк из ГДР Олаф Грёллер дополнил этот рассказ и заявил, что советский артиллерийский огонь уничтожил целые немецкие батареи, батальоны и полки. Также и западные историки переняли это представление абсолютно некритично. В частности, американский автор Мартин Кайдин заявил, что этот упреждающий артиллерийский удар оказал решающее влияние на дальнейший ход Курской битвы.

Хотя последствия этого упреждающего артиллерийского удара редко описываются так драматически, как это сделано у Грёллера и Кайдина, до сегодняшнего дня можно найти в книгах о Курской битве утверждение, что артиллерийский огонь нанес большие

потери немецким войскам, изготовившимся к наступлению, и вынудил перенести атаку на два часа. То, что это было не так, следует из ежедневных докладов и военных дневников дивизий, которые 5 июля 1943 года начинали операцию «Цитадель». К счастью, эти важнейшие источники информации по большей части сохранились и дают возможность оценить действительные последствия советского упреждающего артиллерийского удара. На участке 9-й армии Моделя находился XLVI танковый корпус с 258, 7 и 31-й пехотными дивизиями на западном фланге. По советским источникам, этот участок фронта не обстреливался, что подтверждается немецкими докладами.

Восточный сосед XLVI танкового корпуса, XLVII немецкий танковый корпус, начал наступление только двумя дивизиями, а именно 6-й пехотной и 20-й танковой. В военном дневнике 20-й танковой дивизии говорится: «(1:15) Начался сильный вражеский артобстрел из тяжелого вооружения. Русские предполагают начало нашего наступления на 2:00, подтвержденного двумя перебежчиками из 6-й пехотной дивизии» [138] . Кроме этой заметки, в дневнике нет больше никакой информации об «упреждающем ударе». Если бы этот артобстрел нанес большие потери, это было бы точно отмечено. В военном дневнике танкового полка 20-й танковой дивизии «упреждающий удар» вообще не упомянут, также мало говорится о нем и в дневнике 6-й пехотной дивизии.

138

Kriegstagebuch der 20. Panzerdivision, Teil 7, 1.7.—8.10.1943, ssArch,RH 27–20/163, BL 9.

Основной артиллерийский удар, по советским источникам, был нанесен по местности севернее Поныри, где Рокоссовский ожидал главный немецкий удар. В ранние утренние часы там готовились к атаке части 292-й и 86-й пехотных дивизий (XLI танковый корпус), а также восточнее — подразделения 78-й штурмовой дивизии и 216-й пехотной дивизии (XXIII армейский корпус). Наступление должно было начаться в 3:30 по немецкому времени (4:30 по московскому времени). Военный дневник 292-й пехотной дивизии сообщает: «Подготовка происходила планомерно и была завершена в 2:00. Кажется, русские что-то заподозрили, поскольку они открыли сильный беспокоящий огонь в 1:00—1:45 по главной линии и за ней, нанесен небольшой ущерб» [139] .

139

Kriegstagebuch Nr. 6 der 292. infanterie-Division, la, fur die Zeit von 11.6—30.9.1943, BArch_ RH 26-292/43, unpaginiert.

К сожалению, военные дневники 86-й пехотной дивизии за период проведения операции «Цитадель» не существуют, также утерян и дневник XLI танкового корпуса. Однако ежедневные доклады корпуса сохранились. В утреннем сообщении от 5 июля говорится: «После спокойного вечера в 1:00—3:00 противник открыл сильный беспокоящий огонь по передней линии на всем участке корпуса. В остальном, до начала собственного наступления — никаких особых событий» [140] . В этом сообщении нет упоминания о потерях. Из этого можно сделать заключение, что и в 86-й дивизии «было не слишком много [потерь]», как позднее вспоминал один из солдат 653-го тяжелого батальона истребителей танков [141] . Это подразделение 5 июля наступало совместно с 86-й пехотной дивизией. В одном из немногих еще оставшихся документов о действиях дивизии в операции «Цитадель» изданной уже после войны истории дивизии об упреждающем артиллерийском ударе говорится: «Еще до начала нашей артподготовки, внезапно из всех орудий [противника] начался обстрел предполагаемых им мест сосредоточения, однако на ход нашего наступление это не повлияло» [142] .

140

Unterlagen zum Tatigkeitbericht des Generalkommandos XLI. Panzerkorps Ic fur die Zeit 24-3-18-7-1943, BArch, RH24-41/84, unpaginiert.

141

Schriftliche Mitteilung von Karl Neunert an den Verfasser, 11.11.2003

142

Der Ostfeldzug der 86. rhein.-westf. Inf.-Division, dargestellt aufgrund von Tagebuchnotizen, Karten, Fotos, Briefen und unvergessenen und unvergesslichen Eindrucken und Erlebnissen (Ms, o.O., 1962, Kopie in der Bibliotek des ZMSBw, Signatur F. 500.2373

Одним из наиболее полных документов по «контрподготовке» является дневной рапорт командира 35-го артиллерийского полка XLI танкового корпуса: «Начиная с 1:10 часов противник произвел обстрел, с большим расходом боеприпасов, силами 15–18 батарей и минометов. Целью обстрела была главная линия и находившиеся за ней леса и низменности. Огонь прекратился около 2:00. До начала наступления противник вел себя спокойно. Плохое управление огнем не привело ни один из выпущенных снарядов к успеху» [143] .

143

Unterlagen zum Tatigkeitsbericht des Generalkommandos XLI. Panzerkorps Ic fur die Zeit vom 24.3.—18.7.1943, BArch, RH 24–41/84, unpaginiert.