Курский излом

Замулин Валерий Николаевич

Каковы же выводы были сделаны в ночь на 6 июля советским командованием? Главным итогом дня стало удержание основных сил противника в системе армейских рубежей. Первый наиболее мощный удар группы армий «Юг» не привел к обрушению подготовленной войсками Воронежского фронта системы рубежей. О каком–либо глубоком вклинении или прорыве неприятеля, а тем более выходе его мобильных соединений на оперативный простор, как это было прежде, говорить не приходилось. Оборона всех армий фронта, в том [443] числе и на направлении главного удара противника, показала свою устойчивость, абсолютное большинство войск дралось храбро и мужественно. В ходе тяжелейших боев в течение суток врагу был нанесен немалый урон.

Особенно было отмечено, что

уже в первые часы немецкого наступления части армий первого эшелона почувствовали большое значение хорошо продуманной и подготовленной системы инженерных сооружений и заграждений, которая была разработана специалистами и воплощена руками гвардейцев за предшествовавшие месяцы. Разветвленная окопная сеть позволила сохранить во время утренней бомбежки и артподготовки практически весь личный состав передовых батальонов. А многочисленные, хорошо замаскированные минные поля, перекрывавшие по несколько раз не только танкопроходимые участки, но и все подходы к переднему краю главной полосы, в сочетании с плотным огнем артиллерии не позволили танковым частям Гота и Кемпфа использовать мощь первого удара в полном объеме.

Сыграли свою положительную роль посты боевого охранения и передовые отряды в предполье. Враг был вынужден вместо взламывания главной полосы растрачивать потенциал первого рывка на уничтожение боевого охранения и инженерных сооружений и заграждений предполья. Таким образом, в течение первых 7–12 часов ни одна часть, ни одна дивизия первого эшелона 6-й гв. А не были выбиты со своих позиций. Не было случаев массовой паники и бегства, на что очень рассчитывал враг. Принципиально не изменилась ситуация и после того, как 2-й тк СС и 48-й тк во второй половине дня потеснили войска 71-й гв., 67-й гв. и 52-й гв. сд. Сопротивление наших войск даже в глубине обороны не снизилось, гвардейцы продолжали упорно драться, сковывая основные силы неприятеля.

Один из первых выводов, который сделал Военный совет 6-й гв. А по итогам дня, был следующий: «Столь высокой концентрации огневых средств на узком фронте прорыва противник ранее никогда не создавал». На отдельных участках инженерные укрепления и противотанковые заграждения, возводившиеся более трех месяцев, были стерты в пыль.

Тактика противника претерпела ряд изменений. Как и прежде, она была хорошо продумана и максимально адаптирована к условиям конкретной операции. Слабые стороны группировки, подготовленной для рывка к Курску, немцы постарались усилить. Так, противнику явно не хватало артиллерийских средств, поэтому на танковые части, которые ранее использовались по прямому назначению — составляли основу подвижной группы развития успеха соединений, была возложена задача [444] прорыва обороны и артиллерийской поддержки пехоты. Но сейчас эту функцию выполняла в основном бомбардировочная авиация, в первую очередь пикирующие бомбардировщики. В реальных условиях это требовало от войск и их штабов быстрого и четкого исполнения приказов, высокой слаженности и взаимодействия участвовавших в бою нескольких родов войск. Все это в достаточной степени продемонстрировали соединения 4-й ТА в первый день наступления.

Как и предполагалось, тараном немцы избрали бронетанковые части. Враг пытался сломить стойкость и упорство наших войск в обороне массированным применением танков. Выработанное заранее советской стороной «противоядие» от гитлеровского «зверинца» оказалось эффективным. Одним из важных его компонентов стали противотанковые резервы, которые имели в подчинении командиры дивизий первого эшелона и командующий 6-й гв. армией. Решение о выделении в распоряжение командования армий нескольких сильных артиллерийских соединений, какими являлись отдельные истребительно–противотанковые бригады, полностью себя оправдало.

Факты свидетельствуют, что примерно с 13.30–14.00 именно противотанковый резерв командарма в значительной мере решил исход боя между селами Черкасское и Коровино. Причем успех был достигнут

не столько созданием высокой плотности орудий на опасном участке, сколько грамотным маневром артиллерийских средств. Действовавшая здесь 27-я оиптабр не имела положенного по штату третьего полка, а один из двух иптапов не был полностью укомплектован материальной частью. Однако, сосредоточенные вовремя, в нужном месте, эти средства сыграли очень важную роль. В результате противнику так и не удалось осуществить прорыв между этими населенными пунктами. В то же время затягивание с выдвижением 28-й оиптабр в полосу 52-й гв. сд сыграло негативную роль и позволило противнику прорвать главный рубеж на всю глубину и подойти ко второму.

Вместе с тем существенным недостатком артиллерийской группировки 6-й гв. А было наличие значительного числа маломощных 45-мм противотанковых орудий. На 5 июля в ее составе числилось 248 «сорокапяток» в стрелковых дивизиях и 85 — в пяти истребительно–противотанковых полках, что составило 43,4 % от общего числа противотанковых орудий дивизионной, полковой и истребительно–противотанковой артиллерии армии. Это внушительная сила, почти половина артиллерии армии. «Сорокапятка» отличалась незначительным весом, расчет в бою без труда быстро перекатывал ее с места на место, но эффективность орудия в условиях массированного [445] применения противником новых и модернизированных образцов танков оказалась значительно ограниченна.

Об этом было известно заранее. Стремясь увеличить пробивную силу орудия, для него начали выпускать подкалиберные снаряды, иптапам придавались роты ПТР, но и это не решало полностью проблемы. К началу Курской битвы бронирование немецких танков и возможности их пушек достигли столь высокого уровня, что полк, вооруженный 45-мм ПТО, не мог успешно бороться с ними. Учитывая это, при построении обороны 6-й гв. А их располагали на участках, которые параллельно оборудовались многочисленными инженерными противотанковыми препятствиями, а на особенно опасных участках противотанковые районы создавались из смешанных полков, один из которых вооружался 76-мм орудиями.

Использование 45-мм пушек было мерой вынужденной, орудий более крупных калибров просто не хватало. Поэтому от артиллерийских начальников всех уровней Воронежского фронта требовалось как можно лучше готовить личный состав, тем самым повышать боеспособность полков. Демонстрируя высокую боевую выучку расчетов, штаб артиллерии Воронежского фронта отчитывался:

«…Опыт боев показал, что к достоинствам 45-мм пушки надо отнести ее легкость, подвижность. При достаточном количестве подкалиберных снарядов эта пушка с небольших дистанций — до 300 метров — может вести борьбу с тяжелыми танками. Большое значение в таких скоротечных боях имеет быстрота изготовления орудия к бою, и в этом отношении 45-мм не имеет соперника. Натренированные расчеты 538-го иптап приводят ее к бою за 3 секунды»{394}.

К сожалению, экипажи вражеских машин просто не подходили к позициям артиллеристов на дистанцию 300 метров. Используя цейссовскую оптику, возможности танковых пушек, которые могли вести успешно борьбу даже с танками на расстоянии в 1,5–2 км, и данные авиаразведки, они уже на расстоянии 700–900 м начинали вести губительный огонь. Какой выдержкой должны были обладать расчеты, чтобы подпустить 25–30 машин (численность танков врага во время обычной атаки) на расстояние 200–300 м. Обычно дуэль начиналась с дистанции 500–600 метров. Понятно, что на таком расстоянии снаряды барабанили по броне как горох о стенку. Единоборство расчетов «сорокапяток» с модернизированными «четверками» и тем более с «тиграми» и «пантерами» имело, как правило, драматические результаты для артиллеристов. Как правило, после прорыва инженерных заграждений [446] бой превращался из единоборства в истребление артрасчетов. Мощную поддержку вражеским танкистам в борьбе с рубежами ПТО оказали авиация и самоходки. В том же отчете штаба артиллерии фронта признается: