Квантун

Дроздов Леонид

– В Дальний.

– В Дальний? – несколько удивленно вскинул бровь мужчина. – Этот порт сейчас очень популярен. В определенных кругах.

– Поясните.

– Одни судачат о Дальнем, как о городе-мечте, диковинной сказке, которая со временем воплотится в самый преуспевающий порт на всём Тихом океане. Другие скептически ухмыляются и искренно сомневаются в русской способности доводить дело до конца, а потому видят в Дальнем лишь черную дыру, засасывающую миллионами средства из нашей казны. Таким образом, получается, что о Дальнем говорят

все, – улыбнулся коммерсант.

Официант принес заказы.

– Благодарю, – Горский заложил салфетку. – А к какой категории относитесь вы, Игнатий Ферапонтович? Какую разделяете точку зрения?

– Одну единственную разделяю – рациональную, – ответил мужчина, будто ожидавший вопроса.

– И в чём же она состоит? – вовлекался в разговор Антон Федорович.

– Селянка превосходна! Признаться, не ожидал…

– Вы уходите от ответа, – пожурил его Горский.

– Просто я не хочу навязывать вам свое мнение. Вы сами всё поймете, когда прибудете на место, – загадочно пояснил Игнатий Ферапонтович, уплетая суп.

Повисла пауза, в течение которой Антон Федорович угостился едой. Селянка ему тоже очень понравилась.

– Позвольте узнать, а какова ваша сфера деятельности в Квантунской области? – спросить также непринужденно, как это делал собеседник, у Горского не получилось.

– А кто вам сказал, что моя сфера деятельности в Квантунской области?

– Но…

– Я еду в Харбин.

– Стало быть, ваше дело в Маньчжурии?

– Да, в Маньчжурии.

– Что же вас привело в эту китайскую провинцию?

– Китайскую? – делано удивился Игнатий Ферапонтович. – Полно вам! Какая же она китайская?

– Разве нет?

– Ну вот. Снова я вас должен в чём-то убеждать. Честно скажу, мне так это не нравится… – коммерсант покончил с селянкой и перешел к ростбифам.

– Извините… Но ведь я не прошу вас в чём-то меня убеждать. Я лишь спрашиваю вашего мнения.

– Мое мнение строится сугубо на логике и здравом смысле. Ответьте мне, господин Горский, с какой стати нашему Правительству взбрело в голову проложить железную дорогу во Владивосток через Маньчжурию?

– Так много короче, нежели огибать по Амуру.

– Но это же не наша территория!

– Как видите, китайцы пошли нам навстречу.

– А не потому ли мы всё это затеяли, чтобы не строить железную дорогу дважды? – коммерсант направил вилку на Антона Федоровича. – Я полагаю, вы понимаете, о чём я.

– Понимаю. Но для чего нам Маньчжурия с ее населением, которое ни бельмеса не понимает по-русски?

– А туркестанцы понимают по-русски? А кавказские абреки?

– То есть Маньчжурия нужна нам как некий форпост?

– Форпост? Но от кого? Китайцы нынче не представляют никакой опасности.

– Тогда чем же, по-вашему, ценна Маньчжурия?

– Своими природными богатствами.

– Природными богатствами? – усомнился Антон Федорович.

– Что ж, открою вам все карты: в Маньчжурии обнаружены залежи золота. Впрочем, это уже

секрет Полишинеля.

– Стало быть, вы занимаетесь золотодобычей?

– Да. Моей фирме принадлежит рудник недалеко от Харбина. И поверьте, если бы Маньчжурия была китайской, я бы ни за что не рискнул отправиться туда.

Поезд тем временем сбавил ход – приближалась река, а за нею небольшая станция.

– Обь, – подсказал коммерсант. – Сколько стоим, любезный? – вопрос официанту.

– В три пополудни отбываем-с.

– Почитай два часа! – воскликнул золотодобытчик, достав часы. Что примечательно, отнюдь не золотые.

– Благодарю вас за беседу, Игнатий Ферапонтович! Возможно, еще свидимся.

– Дорога дальняя – непременно свидимся. Кстати, вы играете в преферанс?

– Нет.

– А в винт?

– Тоже нет.

– Очень жаль. Мы вот с товарищами едва ли не каждый вечер за ломберным столом проводим.

– Предпочитаю игру на бильярде.

– Одобряю. В свое время я делал успехи, – коммерсант взял трость на манер кия и прицелился в пустую рюмку. – Но теперь больная нога не позволяет мне практиковаться. Увы.

Игнатий Ферапонтович с досадою поглядел на трость.

– На бильярде любят играть военные. С нами тут один лейтенант флота винтует. Весьма симпатичный молодой человек с немецкой фамилией… Запамятовал. Он может составить вам компанию.

– Сомневаюсь, что на такой захолустной станции найдется бильярд. Да и к тому же лейтенант Унгебауэр едва ли сможет составить мне компанию, – сыронизировал Горский.

– Вы знакомы? – первый раз всерьез удивился коммерсант.

– Мне посчастливилось ехать с Демьяном Константиновичем в одном купе.

Как высокоинтеллигентный человек, Игнатий Ферапонтович не позволил себе и тени улыбки в отношении паяца Унгебауэра.

Деревянный вокзальчик Оби заполонили пассажиры. Толпа окружила невысокого человека в фуражке и путейской тужурке. Главным образом у станционного начальника (а это был он) допытывались, где возможно принять баню. Он лишь разводил руками, хотя и подсказал несколько адресов. При этом предупредил, что всем желающим попариться не удастся.

Что, спрашивается, мешало помыться в Челябинске, когда поезд стоял пять часов?

Гуляя по дебаркадеру, Горский дышал свежим сибирским воздухом и представлял, как сейчас мучаются ссыльные и каторжные, которые тем же самым путем едут в Нерчинск, Александровское, Иркутск. Его – пассажира первого класса – 7 дней путешествия изнурили весьма. Что же говорить о заключенных? Впрочем, они, за редким исключением, сами виноваты в своей участи.

На второй путь прибыл состав с переселенцами. Всё сплошь вагоны IV и III классов. Бородатые мужики весело выглядывали из окон, улыбались. Как-де сложится у них жизнь на новом месте? Пожалуй, одному Богу известно. Замечательно, что при всех неминуемых трудностях, с которыми им придется столкнуться, крестьяне были заряжены оптимизмом.