Квартира муж и амнезия
Шрифт:
— Вот, чайник вскипел, вам покрепче заварить или послабже? — спросила Тамарочка.
— Да, — кивнул Матвей.
— Что — да? Ладно, сделаю покрепче!
Тамарочка налила ему в кружку крепкого красноватого чая и сказала:
— Матвей, не расстраивайтесь вы так.
— А с чего вы решили, что я расстраиваюсь? — очнулся от самобичевания Матвей.
— А то я не вижу! Минут пятнадцать сидите, в стол уставились, думала, клеенка дымиться начнет. А она, между прочим, новая, на прошлой неделе постелила, — попыталась пошутить Тамарочка. Поняла, что шутка не получилась, и сказала примирительно: — Вы не думайте, Гришка хороший мужик,
— Рецидивы.
— Точно! Это вроде новых приступов, что ли?
— Да, что-то вроде.
— Ну вот! А тут Ритусик, не сказавшись, из дома сбежала! Конечно, мужик разволновался. Может, у нее уже эти ре-ци-дивы и начались?
— Ничего у нее не началось, она документы в офис относила, я утром так и не взял, помешали. Тамара, спасибо за чай, пойду я, — поднялся из-за стола Матвей. — Вам помощь с похоронами нужна?
— С похоронами? Я же без него теперь... Как же я без него теперь? Ой, Толечка мой, Толечка, — вспомнила и заплакала Тамарочка, а Матвей достал из кармана пиджака свою визитку и положил на стол:
— Вот, звоните, помогу обязательно, — и быстро пошел к выходу. Не мог он больше слышать эти причитания.
У порога Матвей быстро оделся, шагнул и поддел носком ботинка что-то звенящее. Нагнулся — связка ключей с синим брелком-фонариком. Рита, что ли, обронила? Матвей подобрал ключи, опустил их в свой карман и вышел на площадку. Подумал немного, подошел к Ритиной квартире и позвонил.
— Кто там? — спросил из-за двери Гриша.
— Это Матвей. Откройте, мне надо с Ритой поговорить.
— Слушай, мужик, не лез бы ты в нашу жизнь, а? Не морочил бы ты моей жене голову, а? — завел свое «а» Ритин муж.
— Мне надо убедиться, что Рита в порядке.
— Да в порядке она, в порядке. Голова только у нее не в порядке. И если ты будешь в дверь ломиться, только хуже ей сделаешь. Так что иди отсюда по-хорошему, хватит уже на сегодня происшествий.
«Действительно, хватит», — подумал Матвей, нащупывая в кармане ключи от Ритиной квартиры. Очень хотелось открыть эту дверь, вмазать Грише между глаз и увести Риту с собой. Но так ли она хочет, чтобы ее увели? Что он, в сущности, о ней знает? Что она мужа не помнит. Из-за этого он решил, что на Риту напали квартирные аферисты. Может быть, все гораздо проще? Может быть, у нее действительно не все в порядке с психикой? И Гриша — самый настоящий муж. А то, что они не совпадают... Может, придумал он это себе? Дунечку же придумал, и его хваленое чутье даже не вякнуло...
Однако смутная тревога не отпускала, и Матвей, решившись, набрал номер Ритиного мобильника. «Аппарат абонента отключен или находится вне зоны действия сети», — вежливо ответили ему.
Звонить на домашний номер было бессмысленно — наверняка трубку поднимет муж. Далеко от Риты уходить не хотелось, и Матвей решил подняться по лестнице, посмотреть, откуда свалился Толик. Поднялся, потоптался на небольшой площадке возле чердачной двери. Вот баночка с окурками. Вот несколько окурков валяется
Мобильник заорал свою мелодию, спугнув слабую, едва зародившуюся догадку.
— Алло, — сказал раздраженно Матвей.
— Самарин, это опять я, — сказал Севка, Матвей уже научился узнавать его голос. — Я тут архивную базу по-быстрому пробил. Как фамилия у тетки твоей Риты?
— Зубова. Зубова Таисия Спиридоновна, — вспомнил Матвей надпись на свидетельстве о регистрации квартиры. Само свидетельство, кстати, Рита так и оставила у Тамарочки.
— А мужа ее как звали? Узнай у Риты.
— Сейчас не могу, она не рядом. А что такое?
— А то, что квартиру прежняя владелица унаследовала от мужа. А звали ее мужа Иволгин Владимир Анатольевич. А кого у вас сегодня с лестницы спустили? Иволгина Анатолия Владимировича. Сечешь момент?
— Погоди! Получается, Тамарочкин Толик — сын Ритиной тетки?
— А вот это будем выяснять. Может, теткин сын, может, мужа ее сын. В любом случае — наследник. И как-то очень он вовремя с лестницы свалился, тебе не кажется?
— Кажется. Слушай, Севка, я сейчас как раз возле чердака стою, откуда этот Иволгин упал.
— И что, можно оттуда так свалиться, чтобы шею свернуть?
— Можно, наверное. Здесь ступеньки мраморные везде, гладкие. И высокие. А сама лестница узкая. В принципе можно оступиться и рухнуть так, что костей не соберешь, — сказал Матвей, раздумывая, говорить про разные окурки или не говорить пока.
— Слушай, тут еще одна новость есть, — перебил его мысли Севка. — В агентство «Элль-недвижимость» на прошлой неделе звонила дама и выясняла, сколько они дадут за ее квартиру. Агенты, как услышали адрес, предложили пол-лимона баксов. Не глядя. Дама пообещала начать сделку не позднее января. Зовут даму Маргарита Зубова. Адрес квартиры ты знаешь. Понял?
— Не понял...
— Крутит что-то твоя Рита. Не удивлюсь, если с ее подачи наследник Иволгин с лестницы рухнул. Ну что, продолжать копать или ты больше в эти игры не играешь? С тебя, между прочим, двести баксов уже.
— Продолжай, Севка, продолжай, я хочу разобраться. Гришин телефон слушаешь?
— Слушаю, с тебя еще полтораста баксов. В сутки.
— Понял. Ты там сразу все посчитай и давай где-то часика так через полтора встретимся. Ты далеко от центра?
— На Кропоткинской. Давай через два часа? Где-нибудь в центре?
— Давай, я решу где, созвонимся, — завершил разговор Матвей, нажал кнопку отбоя и застыл, таращась в задумчивости на дверь чердака. Несчастная жертва аферистов задумала, оказывается, продать квартиру. Возможный наследник, который мог бы помешать сделке, свернул себе шею. Муж, которого Рита якобы не помнит, спокойно увел ее домой. В какие игры ты играешь, Рита?
Глава 9
Рита сидела на кровати, подтянув колени к подбородку. Она укуталась в одеяло, старательно подоткнув его со всех сторон, и все равно ее знобило. Иногда дрожь была такой сильной, что зубы стучали, складочка на одеяле подпрыгивала, а старая двуспальная тети-Таина кровать начинала поскрипывать в такт ознобу.