Квест для попаданки
Шрифт:
На какое-то время повисла тишина, которая нарушалась лишь тихим шелестом деревьев, что вновь завели "разговоры" о своем, да гудением гигантских пчел, что летали между цветов психоделической расцветки и собирали с них нектар.
— За что вы наказали свой народ? — первой нарушила я воцарившееся молчание, потому как у меня не было желания находится тут дольше, чем это необходимо. Это у сидящего рядом со мной эльфа была впереди вечность и ему некуда было спешить, а вот у меня столько времени в запасе нет.
— Вы — Дарья, как и все люди, все время куда-то торопитесь, — вроде
Наверное поэтому я не стала огрызаться в ответ, а сказала вполне миролюбиво:
— Ну, быть может, все дело в том, что у людей, как у вас — эльфов, нет в запасе веков жизни. Мы спешим, чтобы все успеть. Ведь нужно вырасти, выучиться, создать семью и поставить на ноги детей, а в промежутках между всем этим, хочется куда-то съездить, что-то новое узнать и посмотреть.
— Ваша правда, Дарья, — согласно кивнул лорд Садриэль. — Человеческая жизнь, по сравнению с жизнью эльфа — мгновение. А что до вашего вопроса, то наказаны мои потомки не просто так.
— За что же вы обошлись с ними столь сурово? — удивилась я. — Ведь все живущие сейчас эльфы, по сути, ваши дети!
— Безусловно. Но, как и все дети, они тоже иногда шалят: за что потом бывают наказаны. Вот только шалости бывают разные. Порой хватает просто поставить проказника в угол, и тот поймет, что был неправ, но вот иногда, в особых случаях, приходится идти на довольно серьезные меры. Иногда из-за одного виновного, совершившего жестокий поступок, и пары десятков его сородичей, что видели это и не вмешались, оставшись глухими к страданиям ни в чем не повинного существа, приходится наказывать всех.
— Что Динриэль сделал? — нахмурилась я, повернувшись к тому, кто являлся прародителем всех Перворожденных этого мира.
— Вы поняли, что это он? — чуть приподнял брови тот самый прародитель, выражая этим действием свое удивление. — Каким образом?
— Просто догадалась. Это предположение пришло мне в голову после того, как ваш потомок запер меня в камере местной тюрьмы, чтобы там я могла как следует подумать и принять "верное" решение относительно спасения его народа. Ну вот я и сидела, думала. А что еще оставалось делать, находясь в замкнутом пространстве? А когда Владыка явился, чтобы поинтересоваться моим решением, я спросила о том, а не в нем ли причина, что эльфы лишились Благословения. Со мной отказались обсуждать эту тему, сославшись на личные причины. Тут уж отпали всякие сомнения относительно того, кто во всем виноват.
— Мда, — тяжело вздохнул сидящий рядом мужчина, когда я замолчала. — Почти три века прошло, а мой потомок так ничему и не научился.
— Три века с того как, что?.. — тут же уцепилась я услышанную оговорку.
— Как он погубил свою Единственную.
— Погубил, в смысле… убил?
— Если говорить в буквальном смысле — нет, но сделал так, что смерть оказалась для нее желаннее жизни, — тихо произнес эльф, что когда-то первым ступил на землю этого мира. — А, чтобы вы поняли, Дарья, о чем я говорю, вам нужно узнать эту крайне неприятную историю, за которую мне стыдно до сих пор.
— Вам
— Да, мне. Потому, что совершил ее мой, как вы недавно выразились, "ребенок" — фактически моя плоть и кровь, путь и несколько разбавленная поколениями Перврожденных, что жили до него.
Увидев, как сжались руки в кулаки у красавца-блондина, удивилась еще больше. Слишком уж эмоциональная реакция для того, кто был уже тьма-тьмущая времени как мертв, и я до сих пор (хотя мы уже наверное с полчаса разговаривали) не могла понять кто этот мужчина: дух, научившийся становиться материальным, или иное какое-то существо?
— Дабы у вас возникло меньше вопросов, откуда что взялось, расскажу немного о событиях тех лет, когда все случилось, — последовало продолжение речи нелюдя, пока я предавалась собственным размышлениям.
Кивнула, давая понять, что готова слушать, и уставилась на него со всем вниманием.
А лорд Садриэль помолчал, словно собираясь с мыслями, после чего начал:
— Почти триста лет назад, отношения людей и Перворожденных были совсем иными. Эти две расы, вынужденные занимать соседствующие территории, прошли долгий и довольно кровавый путь, прежде чем установился хрупкий мир.
На этом месте мужчина сделал короткую паузу, видимо решая что рассказывать дальше, а я с трудом удержалась от того, чтобы не поинтересоваться у него, из-за чего вышел весь сыр-бор? Что не поделили долгоживущие в лесах эльфы и смертные этого мира? Землю? Ресурсы? Что делить тем, у кого интересы и жизненные приоритеты совершенно разные?
— Силы оказались примерно равны, — решив что-то для себя, продолжил говорить лорд Садриэль. — Эльфы являлись более умелыми воинами и магами, а человеческая раса брала числом: так что в прямой схватке на одного Перворожденного приходился десяток смертных. А еще у людей были ведьмы — те, с кем даже опытные эльфийские маги старались не связываться. Возможности ведьм были очень велики, и эльфийские леса не опустели лишь потому, что женщин, которые обладали этим опасным даром, было очень мало.
Очередная воцарившаяся пауза заставила меня заерзать на месте от нетерпения, и мой собеседник, заметив это, продолжил, спросив:
— Вам, леди, наверное, интересно, для чего я все это сейчас рассказываю? Так вот я отвечу: для того, чтобы вы получили представление о женщине, кто по воле судьбы стал Единственной моего потомка.
— Ею оказалась одна из ведьм? — догадалась я.
— Верно. Совсем еще юная, только-только разменявшая свою первую сотню лет.
Вот на этом месте рассказа я поперхнулась. Юная? Это в сотню-то лет?
— Что-то не так? — с беспокойством взглянул на закашлявшуюся меня Первый из эльфов этого мира. — Вам плохо, Дарья?
— Нет, меня просто сильно удивил возраст той, что оказалась Единственной вашего потомка. Вы сказали, что она была совсем юной, но между тем уже успела разменять сотню лет. Как такое возможно?
— Так для ведьмы и пятьсот лет — не возраст, а сто — вообще юность, — сообщили мне, чуть пожав плечами. — В нашем мире даже обыкновенные люди живут лет до трехсот. В вашей реальности разве не так?