Квест для попаданки
Шрифт:
— Нет, — покачала я головой, потрясенная озвученными нелюдем цифрами. Триста лет — подумать только! И это обычные люди, не являющиеся магами!
— А как, если это, конечно, не секрет? — полюбопытствовал мой собеседник.
— Не секрет, — усмехнулась я, представив, какой сюрприз того ожидает, когда он узнает срок жизни отведенный смертным на Земле. — Сотня лет. Это практически предел.
Для сидящего рядом остроухого мой ответ стал не сюрпризом — шоком. Он уставился на меня, не в силах произнести хоть что-то, а потом вдруг запустил обе руки в свою густую шевелюру, взлохматил ее, и спросил изменившимся голосом:
— Как же вы так живете? Как успеваете все, за такие крохи времени?
— Привыкли, — пожала я плечами, силясь подавить улыбку,
— Но… но как можно вообще жить — зная, что тебе отведено столь мало?
— Обыкновенно. Мой мир населяют только люди, а порог в сотню лет перешагивают единицы из них. И вообще, вам не кажется, лорд Садриэль, что мы несколько ушли от первоначальной темы разговора?
— А? Да, простите, — пробормотал тот, все еще находясь под впечатлением от моих слов. — На чем я остановился?
— Вы говорили ведьме.
— Да, благодарю. Так вот та ведьма, что оказалась Единственной моего потомка, была действительно еще юна и не завершила своего обучения у другой ведьмы. Та — вторая, являлась уже старой, опытной и чрезвычайно опасной. Пытаясь справиться с ней, полег весь отряд Динриэля, который тогда только-только стал Владыкой. А также еще несколько эльфийских магов из другого отряда, что подоспел на помощь. Вместе они справились с этой ведьмой, заплатив огромную цену, а ее ученица попала в плен. Но поскольку та была еще совсем молодой девушкой, которая не успела отнять ни одной жизни, убивать и ее не стали. Смертную сделали заложницей, которую собирались обменять на пленных эльфов, захваченных людьми, но этого не случилось, потому как был подписан договор о перемирии между двумя расами. Начались переговоры, которые затянулись на долгое время, и все это время юная ведьма продолжала жить в эльфйском лесу. Ей пообещали свободу сразу, как только смертные и Перворожденные утрясут все спорные вопросы. Вот только этому было не суждено произойти. Динриэль, в какой-то момент, совершенно неожиданно осознал для себя, что его тянет к юной чаровнице. Тянет столь сильно, словно та была его Единственной. Однако он не поверил в истинность своих чувств, а решил, что это очередная уловка. Что человеческая девушка подобным образом решила ему отомстить за смерть наставницы: сначала влюбив его в себя, а затем сделав послушным своей воле. Но это было, конечно же, не так. Юная ведьма и мой потомок действительно были друг для друга предназначенными. И если та сразу приняла сей факт, впустив в свое сердце молодого Владыку эльфов, то вот он замыслил иное. Он только сделал вид, что принял ее, как свою пару. Динриэль даже объявил об этом своему народу и назначил дату заключения брачного союза. Но его, как вы наверное уже поняли, не случилось. А день, который должен был стать праздничным, стал днем смерти его Единственной.
— Что произошло? — нервно сглотнув спросила я, потому что лорд Садриэль вновь прервал свой рассказ. Но сделал он это вовсе не для того, чтобы затянуть интригу, а потому, что подошел к самому тяжелому моменту в этой истории.
— По нашим законам, — продолжил Перворожденный немного помолчав, — на заключении брачного союза Владыки, который традиционно происходит здесь, у этого древа, может присутствовать лишь ближний круг эльфов. К ним относятся родственники, друзья, высшая знать, а к самому народу Владыка выходит уже с женой. Представ перед всеми, они повторяют принесенные ранее клятвы, тем самым подтверждая свершившийся факт заключения брака.
— Но в случае с Динирэлем и его Единственной этого не произошло, так?
— Да. Здесь, у Перводрева, произошло то, чего никогда не случалось. Того, что не должно было случиться. Мой потомок, на глазах у эльфов, пришедших по традиции засвидетельствовать факт принесения брачных клятв, жестоко унизил и высмеял ту, что была ни в чем перед ним не виновата. Ту, что уже любила всем сердцем и душой. А потом,
— Господи! — в ужасе выдохнула я, прижав ко рту ладошку. — Как же так можно? Зачем было так жестоко мстить по сути девчонке?
— Я не знаю, что вам ответить на это, Дарья, потому как сам не понимаю поступка своего потомка, — произнес светловолосый лорд. — Я был не меньше вашего потрясен его столь низким поступком.
Мы помолчали, а потом я все-таки решилась спросить:
— А что стало с той девушкой? Вы сказали, что она погибла.
— Это так. Юная ведьма не вынесла унижения и столь вероломного предательства любимого. Отсюда, от Перводрева, она бросилась бежать вглубь Шепчущей рощи, взывая к тому, кто создал это место. К тому, кто обладает здесь абсолютной властью.
— К вам? — прошептала я, хотя могла бы и не спрашивать, и так было понятно.
— Да, — с силой потер ладонями лицо Первый из эльфов этого мира. — Ее сердце рвалось от боли, а душа умирала в муках. Ведьма попросила меня, чтобы я забрал ее жизнь, остановив тем самым агонию. И я не смог ей отказать. Девушка стала одним из многочисленных, никогда не вянущих цветков Шепчущей рощи, в которую, с того дня, стал закрыт доступ любому из Перворожденных. Те же, кто все-таки решался нарушить запрет, теряли себя. И я, и души ушедших на покой эльфов, что обитают в этом месте, были настолько сильно разгневанны поступком молодого Владыки, что приняли трудное, но необходимое решение. Мы лишили Благословения всех своих потомков: уже живущих, и еще не рожденных. И так будет до тех пор, пока сам Динриэль, как и те эльфы, что присутствовали в роковой день у Перводрева, но даже не подумали остановить творящуюся жестокость, не искупят своей вины.
— Чего ни тот, ни другие не сделали, хотя прошло несколько веков, — с тяжелым вздохом вынесла я заключение.
— Да. Попытки были, но безуспешные. Они не понимают и не чувствуют за собой вины, — с горечью в голосе произнес лорд Садриэль.
— А как народу объяснили, почему Владыка не женился? Они-то, как я поняла, в большинстве своем не в курсе, за что страдают.
— Им сказали, что избранница оказалась обманщицей. Что она околдовала Владыку, внушила ему чувства, которых не было. Для большинства Перворожденных ни в чем не повинная ведьма престала корыстным существом с черной душой, несмотря на свой юный возраст. Вот такая история, госпожа Избранная. После всего того, что вы узнали, вам все еще хочется помочь моему народу?
Я задумалась над словами Первого эльфа. Все, что он рассказал, выглядело просто ужасно, а Динриэля, как и его приближенных, было совсем не жаль. Пусть они и дальше остаются без Благословения, но почему из-за кучки прогнивших изнутри личностей, должны страдать другие эльфы, которых намеренно ввели в заблуждение? Которые до сих пор верят в то, что совесть их Владыки чиста, а во всем виновата юная ведьма, что с помощью черного колдовства пыталась стать его супругой, а для них Владычицей?
Вот эти-то свои мысли я и озвучила лорду Садриэлю, который терпеливо дожидался моего ответа, отстраненно созерцая открывающийся с холма вид.
— Все не так просто, Дарья, — тяжело вздохнул тот. — Да, можно было наказать лишь виновных, но в этом случае остальные не получили бы своего урока.
— Признаться, я не вижу в ваших действиях логики, — озадачено покачав головой, посмотрела я на собеседника. — Какой урок должны были вынести остальные эльфы, если они вообще не были в курсе того, как все произошло на самом деле?.. Нет, я примерно понимаю, чего вы своим наказанием пытались добиться, ибо история моего мира также имеет немало примеров того, когда из-за вины одного члена некой группы индивидуумов, наказание получали все, кто в той самой группе состоял. Но в известных мне примерах те самые "все" хотя бы понимали, за что расплачиваются. В вашем же случае народ эльфов оказался без вины виноватым! Ну, по крайней мере в моих глазах именно так выглядит вся нынешняя ситуация!