Квест в стране грёз
Шрифт:
Она судорожно вздохнула.
— Я сейчас, — прошептал я. — Сейчас.
Здесь, в непосредственной близости от здания, инфракрасный монокуляр уже кое-что показывал.
Поспешно натянув крепление прибора на голову, я подогнал пряжку на затылке, а потом осторожно снял автомат с предохранителя.
— Кажется, вход там.
Сзади, в отдалении, что-то глухо хлопнуло.
Я узнал разрыв газовой гранаты. Значит, Капитан сопровождает нас. Вернее, страхует. От этого как-то потеплело на душе.
Он тут же дал
— Не стоит совать голову прямо в петлю, Малыш. Налево от вас есть пристройка. От нее исходит сильное инфракрасное и электромагнитное излучение. Похоже на генератор. Возможно, там больше шансов незаметно проникнуть внутрь.
— Попробуем с другой стороны, — тихо сказал я Лизе и, придерживая ее за руку, двинулся налево.
Туман, казалось, обрел фактуру твердого вещества. Кое-где он сбивался в плотные сгущения, вроде комьев ваты. На них уходило так много взвешенной в воздухе влаги, что между этими сгущениями оставалась лишь реденькая дымка, почти прозрачная.
Это создавало жутковатое впечатление хоровода призраков, плывущих вокруг нас в медленном танце.
Лиза остановилась, шепнула со страхом:
— Камера.
В разрыве тумана прямо на нас смотрела со стены камера видеонаблюдения.
— Не обращай внимания, — спокойно прошептал я. — В любом случае оператор нас не видит.
Она резко повернулась. Лицо ее было напряженным и странным. А в голосе, кроме напряжения, прозвучала еще и угроза.
— Кто ты, Малыш?!
Я ждал этого вопроса и боялся его. Разве можно ответить на него так, чтобы уместить в один ответ всю правду…
Она смотрела молча, пристально.
Мне стало ее безумно жаль. С ее вновь обретенным даром или, вернее, проклятием, она была обречена на абсолютное одиночество. И, возможно, последним толчком, направившим ее на этот путь, будет то, что она обязательно сочтет моим предательством.
— У меня есть хозяйка, — сказал я. Сказал потому, что не мог отмолчаться под этим пристальным вопрошающим взглядом. — Моя хозяйка — Смерть.
— О чем ты говоришь? Не пытайся лгать мне.
Плотные клубы тумана окутали нас. Весь окружающий мир исчез. Мы остались одни — два бесконечно одиноких человека, глядящие, как в зеркало, друг другу в глаза.
— Ты знаешь — я не лгу. Ты знаешь — она и твоя хозяйка.
Она отчаянно мотнула головой.
— Не говори так! Я не хочу об этом слышать.
Я улыбнулся, с болью и сожалением. Я так любил ее, но понимал: сейчас я теряю ее навсегда.
— Ты уже все поняла сама. Прислушайся к себе. Все ответы у тебя внутри.
— Нет! — в ее голосе была мука и отчаяние.
Туман отхлынул. Опять вокруг нас поплыли бестелесные тени. Мы оказались как бы в центре чужого, потустороннего праздника.
Праздника смерти.
Она огляделась, будто очнувшись от тяжелого забыться.
— Нам надо идти, — сказал я.
— Надо
Повернувшись, она шагнула прямо в призрачный хоровод.
Меня пронзил страх: на мгновение показалось, что она и сама стала бесплотной тенью.
«Что происходит?!»
«Э-э-э…Не знаю, Владислав Константинович».
«Что значит — не знаю?! Какого хера, я спрашиваю, тут происходит?!»
«Мне кажется… пока все в порядке, Владислав Константинович».
«Тебе кажется?! А что это, по-твоему?!»
«Э-э-э… телефон, Владислав Константинович».
«Он не работает! Ты понял, придурок?! Почему он молчит?!»
«Наверное… поломка на линии».
«А это что?!»
«Э-э-э… сотовый телефон».
«Он тоже молчит! Нет связи! Почему?!»
«Э-э-э… Иногда это бывает, Владислав…»
«А рации?! Почему молчат рации?!»
«Э-э-э…»
«И что происходит на проходной?! Что это был за шум?!»
«Э-э-э… сейчас уз…»
«Немедленно узнай! И направь ко мне группу, с полным вооружением. Что-то тут нечисто. Я чувствую — что-то происходит…»
«Так точно, Владислав Константинович!»
«И сразу возвращайся. Ты мне еще понадобишься. Надо подготовить все документы. Возможно, придется эвакуироваться».
«Так точно, Владислав Константинович. Я сейчас».
Губы Стаса раздвинулись в злой усмешке.
Эвакуироваться? Это уж вряд ли. Разве что прямиком в ад.
Тут же, словно подтверждая его умозаключение, по оперативной связи разнесся мелодичный четырехтактный зуммер.
Сигнал связи с центром.
Сразу за ним — привычно скрипучий голос генерала:
— Вниманию оперативной группы!
— На связи! — откликнулся, как и положено, Капитан.
— Штурмовая группа только что высадилась в местном аэропорту. Они уже выезжают. Скоро будут на месте.
— Пусть оцепят территорию, — немедленно среагировал Капитан. — Никого не впускать и не выпускать. Всех задерживать. В наши действия вмешиваться только в случае полного выбытия команды из игры.
— Ясно, — проскрипел генерал с ноткой досады в голосе. — Будет сделано.
Потом, возможно, он объявит выговор всей оперативно-следственной группе за излишнюю самодеятельность, но сейчас, когда операция вступила в фазу активных военных действий, командир на поле боя мог быть только один — Капитан.
Стас вновь усмехнулся, на этот раз по-доброму, хоть и с оттенком снисходительности. Генерала он уважал, как никого другого на всем белом свете, а все его странности и чудачества воспринимал как побочный продукт уникального процесса мышления, способного обнаружить и вытащить на свет божий любое, даже самое замаскированное преступление.