Квест в стране грёз
Шрифт:
— Собираются заехать внутрь?
— Не знаю… Похоже… Да, точно. Они остановились прямо в арке, в самом ее начале. Решили, значит, заблокировать. Даже мотор выключили.
— Они выходят, Стась?
— Пока нет. Сидят внутри. Кажется, проверяют оружие.
— Держи их на контроле.
— Конечно, Кэп. А ты присматривай за снайпером.
Звуки битвы, доносимые оперативной связью, стихли. Осталось лишь тяжелое дыхание Малыша.
Случайно или нет, но копы в «УАЗе» заблокировали единственный свободный выход из внутриквартального пространства. А поскольку в случайности, как и любой опытный оперативник, распутавший на своем
Тогда подозрительный прохожий со снайперским карабином, является, возможно, запасным вариантом для бригадира с рацией. Сейчас, по идее, он должен спешить ему на подмогу.
Однако, как ни странно, поравнявшись с входом в анфиладу внутренних дворов, предполагаемый снайпер даже не замедлил шага. Ссутулившись, он быстро прошел мимо. Головы не повернул. Наоборот, втянул ее в плечи и наклонил, вполне натурально укрывая лицо от дождя, а заодно — и от потенциальных любопытных взглядов.
— Стась, он прошел мимо арки, — сообщил Капитан.
— Странно, — задумчиво протянул старший оперативник.
Быстро вышагивая, снайпер уже поравнялся с машиной. Куда он пойдет, и вообще, что будет делать дальше, оставалось загадкой.
— Я прослежу за ним, — решил Капитан.
В ответ, уловленные приемо-передающими устройствами, до него долетели ослабленные расстоянием хлопки пистолетных выстрелов.
Разумеется, я слышал все переговоры Капитана со Стасом. Слышал, но не допускал их до поверхности сознания. Этот трюк не так уж сложен, если отрабатывать его постоянно: вы делаете свои дела, полностью концентрируетесь на них, не позволяя рассеиваться вниманию, а на голоса в голове, точнее, в слуховом проходе у самой барабанной перепонки, не обращаете ровным счетом никакого внимания. Но — только до тех пор, пока содержащаяся в этих разговорах информация не донесет что-то действительно опасное лично для вас. Или кто-то из товарищей обратится непосредственно к вам.
Ни Капитан, ни Стас ко мне не обращались, из чего можно было сделать сразу два вывода: во-первых, они не хотели отрывать меня от работы, что было понятно — ведь в конце концов из всей нашей группы именно я находился в эпицентре развернувшегося действия, а во-вторых, уровень грозящей мне опасности все еще не вышел за пределы нормы.
Хотя он увеличивался, этот уровень риска, и это не прошло не отмеченным какой-то частью моего сознания.
Впереди, прямо за аркой, был полицейский патруль. Позади — бригадир с рацией и пистолетом (едва ли он позволит мне во второй раз беспрепятственно пройти мимо). А еще где-то рядом бродил совсем уж непонятный персонаж — подозрительный прохожий со снайперским карабином.
Когда я суммировал все это, идя вслед за женщиной к выходу на улицу, у меня возникла неприятная ассоциация: я своим бамбуковым мечом, словно простой подобранной на земле палкой разворошил то ли муравейник с огромными лесными муравьями, то ли и того хуже — осиное гнездо.
Ощущение, которое при этом у меня возникло, я не мог спутать ни с чем — это было оно, в самом что ни на есть чистом виде — нехорошее предчувствие.
А наши всезнающие психологи-аналитики — только не надо их путать с психоаналитиками — наших, в отличие от последователей Фрейда,
Поэтому я и не колебался ни секунды, прежде чем начать действовать, а точнее — кричать в полный голос, стараясь перекрыть вой ветра, шум дождя и плеск воды, сливающейся на растрескавшийся асфальт из проржавевших дождевых труб.
— Эй, девушка! — позвал я. Она не обернулась и не остановилась, но, кажется, чуть замедлила шаг. — Не надо туда ходить. — Никакой реакции. — Там опасно!
Она уже почти поравнялась с аркой, подходя к ней — и я следом — под острым углом, так, что видно было только полукружье входа и часть его противоположной стены, но не весь тоннель до конца.
На последних моих словах она все-таки обернулась и наградила меня пристальным испытующим взглядом, в котором почему-то не было и следа удивления. Казалось, она не интересуется — откуда я знаю, а спрашивает — кто я такой.
Но это длилось секунду, не больше. Затем она молча отвернулась и шагнула под арку, сразу же погрузившись в густую тень.
Я побежал.
— Ах ты, черт!
Мне понадобилось какое-то время, чтобы понять: это голос Стаса, а не моей обманувшейся в ожиданиях интуиции.
Из тоннеля донесся металлический скрип, словно открыли плохо смазанную дверь, а сразу за ним — торопливые пистолетные выстрелы.
Я услышал, как несколько пуль, деловито жужжа, будто пчелы, торопящиеся снять урожай нектара и сладкой пыльцы, улетели в глубину двора.
Секунду спустя темное жерло тоннеля выпустило свою жертву.
Выбегая и заворачивая за угол, женщина поскользнулась на мокром асфальте и чуть не упала. Равновесие она все же восстановила, но мне показалось, что ее качнуло на стену, будто от толчка невидимой руки.
Я был уже совсем близко. Наверное, она вообразила, что теперь и я собираюсь напасть на нее, потому что вновь попыталась принять то положение, в котором я заподозрил скрытую боевую стойку. Ее ноги немного согнулись, а ладони взлетели вверх, как бы обхватывая плечи. Но тут же ее лицо исказила гримаса боли, правая рука упала и повисла плетью, а между пальцев левой показалась кровь.
Голос Стаса, спокойный, почти скучающий, предупредил меня:
— Малыш, к вам бегут двое. У них пистолеты.
С усилием оторвав взгляд от раненой женщины — она вжалась в стену, а лицо ее заметно посерело, — я миновал ее и, подбежав к углу, резко затормозил.
— Ясно, — еле слышно шепнул я в пространство, не двигая губами.
— Я могу снять их сзади, если ты не справишься.
— Не надо, — прошептал я со злостью. — Я справлюсь.
Глава 5. Макаровские стрелки
Менты из «Уазика» действовали не по правилам, но это, конечно, Стаса нисколько не удивило. Мысленно он крепко выругался, кляня себя за непредусмотрительность. Хотя, если разобраться, трудно было бы предусмотреть такое.