КЖД III

Толбери Рост

— Что ты делаешь?

Анфлис горько усмехнулся.

— А ты думал, я просто завтра прийду сюда с глупыми видом и скажу что-то вроде: "Великая Госпожа, а они же все мёртвые, а я нет. Давайте я буду главным". Да меня тут же повесят как единственного подозреваемого. Весь лагерь знает, что у меня проблемы с животом после ранения, стараниями твоей подружки, кстати... и знаю, что я пью очень мало, но каждый вечер. И сегодня я не погибну только по счастливой случайности. И буду рьяно искать отравителя. И найду. И только потом остальное командование придёт к выверенной

и очень лёгкой мысли."Анфлис отличный солдат и патриот, он смог найти отравителя, а значит он ещё и умный. И он будет отличным командиром. Нет времени готовить или искать других. Он возглавит это крыло." И чтобы это сработало мне нужно будет пострадать. Я почти уверен, что верно подобрал дозу, чтобы побывать у самого края и вернуться. И не делай вид, что тебе не плевать.

— А что будет, если ты всё-так умрёшь?

— Они всё равно выберут другое командование. Не такое жестокое и пьющее, чтобы инцидент не повторился. Я об этом позаботился. Если я умру, то очень скоро всплывут бумаги о том, как Зиндур и его товарищи грабили казну, предавались плотским утехам на каждом привале, и стали настолько жадными, что отравились краденым у простого народа перебродившим вином.

— Но бочки же были опломбированы?

— Да. И учтены. Прописано сколько они могут пить в день. Но кое-кто скажет, что видел, как в эти самые бочки командиры нещадно заливали всё жидкое, что было добыто у бедных крестьян.

— И кто за это лишиться головы? Очередной невинный, который просто попался тебе под руку?

— Несколько ублюдков чинами поменьше. Они воруют не только у крестьян, но и у солдат. Тоже враги короны. Не знаю, кто там тебя так воспитывал с верой в людей, но врагов у нас достаточно и среди своих. Это факт.

Кальуд безразлично пожал плечами, а Анфлис ему улыбнулся.

— Твоё здоровье, Избранный.

Прошло минут двадцать в тишине, и Анфлиса вырвало. Он побледнел, потом позеленел, застонал, захрипел, покрылся испариной и завалился на пол.

— Всё. Мы здесь закончили. Иди своей дорогой, Кальдур. И не попадайся мне, — прошептал Анфлис и скрючился на полу, обхватив живот. — Сумку свою набей бутылками, и возьми у меня что понравиться. Бутлыки выбросишь подальше отсюда.

Кальдур кивнул, сделал, что просят, выдохнул и пошёл к выходу из палатки. У полога он снова ощутил жар на коже. Кровь отхлынула от его лица, он не успел выругаться и он фиолетово-чёрное пространство объяло его.

Виденье 35. Клинком Госпожи

Темник пытался уползти.

С поколеченной ногой ему удалось выбраться с поля боя, протащить себя из оврага на лесную возвышенность и потеряться среди деревьев. Никто бы там его не нашёл, он бы вполне смог выжить и прийти в себя до зимы, даже если бы его не нашли свои, но сегодня был не его день. От слуха Розари нельзя было укрыться.

— А я думала вы сюда умирать пришли, — съязвила она неспешно нагоняя его спокойным шагом.

Он ещё пытался ползти, боролся за свою жизнь и надо отдать ему должное — даже не обмочился, не умолял, и

вообще не испытывал какого-то страха. Просто упорно полз прочь, даже не смотря на неё и не показывая, что слышит и понимает, что сейчас произойдёт.

Скучно.

Она вздохнула, догнала его и оборвала его жизнь одним ударом клинка.

Стряхнула на траву кровь, убрала лезвие, упёрла руки в бока и прогнула затёкшую от долгой битвы и охоты спину. Топот сапог по лесу, хруст веток и едва слышные переговоры вокруг заканчивались, сменялись криками радости. Всех кого смогли уже поймали и отправили назад во Мрак. Кто-то поудачливее скорее всего смог уйти, но они уже были так далеко, что Розари не могла различить их дыхания или стука сердца.

Очередная «славная» победа от которой только сушит горло.

Розари спрятала доспех, перевернула труп, повела бровями от спокойного и сконцентрированного выражения лица темника, заставшего уже навсегда, сорвала с его пояса темника флягу, откупорила крышку, повела носом от кислого запаха вина, пожала плечами и залпом её осушила.

***

Под крики «Избранная» и «победа» она вернулась в лагерь, держась чуть подальше от пропахшего потом и пропитанного пылью отряда. Кислым взглядом и миной она ответила на дружеские похлопывания по плечу встретившей толпы, повела носом от слов благодарности и поддержки, фыркнула от криков радости и попыток объятий.

Прошла мимо, сцепилась взглядом с Дуканом, проигнорировала Вокима и других командиров, ждущих доклада, побрела к своему шатру.

От кислого, противного и тёплого вина её разморило, появилась изжога и тяжесть в животе, её тело ныло и подрагивало. Она ходила в бой каждый день и уже привыкла к такому набору ощущений, старалась не обращать внимания, больше спать и отдыхать.

Только вот со сном в последнее время были проблемы.

Взъерошенная и грязная голова протиснулась под полок её шатра, и она устало вздохнула.

— Ты вернулась, Розари! — поприветствовал её мальчуган лет пятнадцати.

Звали его Гнартом, и как-то так вышло, что он прибился к ней, а она не прогнала. Жил он в деревне неподалёку, пока через ту не прошли темники, остался сиротой и как смог пригодился в лагере. В бой его было отправлять рано, он ничего не умел, да и не рвался особо. Просто старался не вспоминать лишний раз то, что с ним случилось, не испытывал ни злобы, ни ненависти, ни желания отомстить темникам. Наверное, это и позабавило в нём Розари.

— Всех победила? — не скрывая восхищения в глазах бойким голосом спросил мальчиках.

— Конечно, — важно ответила Розари. — Ни один не ушёл.

— Ты так их все скоро… ну того…

— Ах если бы, — выдохнула Розари. — Сколько их не бью, а они всё не кончаться. Словно множатся быстрее. Устала уже.

— А ты не уставай, — бойко заявил Гнарт. — Я тебе покушать принёс горячего. И чая сейчас принесу.

— Спасибо, — она приняла из его рук миску с дымящейся армейской бурдой, по которой уже нельзя было сказать, из чего она сделала. — Лучше чего покрепче притащи, вкус бы перебить.