Лабиринт верности

Чуринов Владимир

— Не смотри так, — Она вновь улыбнулась, — Это не на деньги Канцелярии, кое что — подарки от поклонников и благодарный жителей. Кое-что на деньги от моей ренты — я же Де! Владею землями, крестьянами, предприятиями…

— Да я и не имел в виду ничего такого, — «Проницательная как дьявол, понятно, зачем Гийом ее нанял».

— Ну да, и потому у тебя было такое лицо, как будто я мочусь тебе в херес каждый день, — «Все же эта надменная улыбочка ей очень идет» Думал Вангли.

Он рассказал ей о деле — подробно, не скрывая никаких деталей, даже показал выдержки из отчетов и досье. Поведал о

смертях убийцы, стрелка, шулера, актера и ученого все, что знал сам.

Некоторое время после того, как сейцвер закончил, Миранда сидела молча, перекатывая меж ладоней круглый бокал с граненой поверхностью. Потом она снова лучезарно улыбнулась и сказала:

— Да ты прав — полная жопа, — «Откровенно, блин» подумал Вангли, «А теперь скажи, чего мне с этим делать».

— Благородным аристократам не пристало так выражаться, — Заметил он, по возможности ехидно.

— Одно из преимуществ аристократии — Миранда хитро прищурилась, — Состоит в возможности полного пренебрежения мнением простолюдинов.

— И ты, похоже, им пользуешься, — Бывший пират был раздосадован.

— Нет. Если перестанешь меня подкалывать, я тоже перестану. Просто люблю словесные перепалки, — Говорила сыщица искренне, потому Вангли снова перешел к делу.

— Так все же мнения есть?

— Я бы сказала, их слишком много, но ни одно из них не будет позитивным, — Она начала загибать пальцы на небольшой пухлой ручке, — Силенцийский асассин, или скорее группа — у них хватило бы наглости и проворства провернуть это дело. Но мы бы он них знали — асассины — люди почти публичные, своеобразная черная аристократия республики Ригельвандо. Может, мы и не смогли бы их поймать, но знали бы наверняка.

— Да, и у ригельвандцев есть на нас некоторый зуб, — Фредерик вспомнил молодого капитана-шпиона и его Аделаиду. К горлу подкатил ком, ладони сжались.

— Могли бы действовать банды. Темные например, но убийства слишком разные — банды ощущают себя достаточно защищенными и как правило придерживаются собственного стиля. Опять же не так много оснований.

— Да, у Темных есть повод, — «Хотя этот парень сам обратился в хаотика, я ему не помогал, тень хваленая». Заодно Фредерик вспомнил об Оксане «Череп» — он дважды пытался извиняться, и оба раза леди-капитан не нашла для него ни времени ни внимания.

— Обученный демонолог из Королевства Нефритовой маски. Одноразовый убийца, договорившийся каким-нибудь демоном, сильный, быстрый, хорошо осведомленный, скоротечный — ад нечасто любит ждать.

— И у Королевства, — «Стервец» осклабился, — Тоже есть с нами, ээ, некоторая напряженность, — о встрече с агентом Королевства он вспоминал с гордостью, тогда и его работа и сам Гийом, казалась Вангли чем-то приемлемым, почти героическим.

— Напряженность, напряженность. Это может быть хоть мифический Международный Альянс, нужен мотив. Просто так — из неприязни, не режут конкретных полевых агентов, к тому же участвовавших в совместной операции. Нам нужны не наметки, нам нужен четкий мотив, а он неясен, — Она задумчиво прикусила нижнюю губу, — Но у тебя же остался шулер, с него и надо начать. У меня есть один знакомый, думаю, он сможет нам помочь опросить мертвеца.

— Я был бы тебе чрезвычайно признателен, — Вангли

широко улыбнулся.

— Ну уж конечно, — Тут рот сыщицы удивленно распахнулся, а щеки залила краска, — Ах ты гад!

— Леди не пристало так ругаться, — Сейцверу стоило многих усилий не покатиться со смеху, такой у нее был потешный вид.

— Ты с самого начала это все придумал, заинтриговал меня сволочь, втянул в это все, а на самом деле тебе просто нужен был мой некромант, — Ее щеки пылали, и вымещая ярость, она довольно сильно стукнула бывшего пирата в плечо.

— Нет. На самом деле мне и правда были интересны твои мысли на сей счет, — Он примирительно выставил руки предупреждая следующий удар. — Но и некромант не помешал бы.

— Сволочь, сразу видно, кто тебя учил, — Она насупилась, потом рассмеялась над собственным поведением, — Ладно, сама попалась, — надев красный камзол и белый кафтан со стоячим воротником и двумя рядами пуговиц с каждой стороны, Миранда окончила, — Ну идем, или так и продолжишь греть задницей мои подушки и пить мое вино? Манипулятор!

Призыв духов из бездны. Строго по прейскуранту.

Некромант был стар. Его красноватая, иссушенная кожа, едва укрывавшая тонкие кости и корявые жилы, была испещрена сложной символической татуировкой, каждый виток, иероглиф и линия которой свидетельствовали о его опыте и пройденных на стезе темного учения испытаниях. В черных, таких же сухих, как кожа, волосах покачивались черепа крыс и ящериц, мелкие кости, человеческие зубы и перья птиц, по традиции сопутствующих этой мрачной науке — воронов, грачей, козодоев и лунных попугаев. Облачение старца составляла набедренная повязка со сложным геометрическим узором, пара браслетов из позеленевшей бронзы и железный амулет с ониксом, вырезанным в виде зубастого черепа.

Когда-то этот старый язычник был шаманом немногочисленного туземного племени, тьма тьмущая которых усеивает Экваториальный Архипелаг — землю, более им не принадлежащую. Будучи колдуном смерти, он не смог уберечь от гибели ни своих детей, ни жен, ни родичей и подопечных из племени. А потому он был зол, жаден и мрачен, как и многие в Квартале Мистиков — банды собравшей удивительную плеяду самых разнообразных культов, верований, мистических практик и колдовских школ.

Визит в его обиталище стоил сейцверу оставшихся пяти тысяч из денег, выданных Гийомом. Одноэтажная хибара, находящаяся где-то в глубине этого эклектичного района города, внутри была еще меньше, чем снаружи. Она пахла пылью, старыми костями, плесенью, тошнотворной сладостью гниения. Вместе эти запахи сплетались в тонкий букет посмертия, с которым ежедневно имел дело этот немногословный, мрачный старик.

Полы устилали истертые и залитые непойми какой дрянью шерстяные ковры. Единственная комната разделялась несколькими ширмами из сухого тростника, с тем же геометрическим узором, что и на набедренной повязке некроманта. Глиняные стены укрывали гобелены с текстами на безнадежно мертвых языках, уродливыми деревянными масками духов и демонов туземного происхождения, иссохшие головы с зашитыми ртами, молча наблюдавшими за посетителями и полочками с разнообразной дрянью, которую старик использовал в ремесле.