Лабиринты фей

Аристова Валерия

— Я очень рада видеть вас, виконт, — она протянула ему руку, которую он поднес к губам.

Рука оказалась холодной, как лед.

— Я восхищен, — сказал он, прибегая к вежливости, как всегда, когда не знал, что сказать.

Глаза ее изучали его лицо. Он никогда не видел, чтобы глаза были такого странного цвета. Он тоже изучал ее, и чем больше изучал, тем больше она ему нравилась.

— Я хочу показать вам, как добраться до нашего замка кратчайшим путем, — сказала она.

—

До замка? — удивился он, — я вроде никуда не собираюсь.

— Ваш зять звал вас в гости. И я тоже зову, — голос ее стал слаще меда, — прошу вас, виконт, коснитесь камня. Я спою. Я не умею петь, но попробую. Тут нужен хороший голос, чтобы управлять камнями, у меня, увы, его нет.

— Я не получал никаких приглашений! — попытался возразить он.

— Я вас приглашаю, — вкрадчиво сказала она.

Он взмахнул рукой, и блеск желтого сапфира, который он выиграл не так давно, и который считал талисманом удачи, привлек взгляд этой странной женщины. Она смотрела на сапфир, будто готова была сорвать его у него с пальца.

— -Вы поедете в замок Белистер. И там отдадите кольцо моей дочери Ортанс! Добровольно...

...

— Мама! — Ортанс снова сидела в темной комнате перед зеркалом.

На этот раз она ничего не боялась. Зеркало принес хозяин гостиницы по ее требованию, и повесил на стену. Ортанс долго смотрела на свое отражение, потом стала читать заклинания.

Вот зеркало пошло волнами, и за его гладью показалась женщина.

Ортанс отпрянула, будто увидела призрака.

— Мари!

Темные волосы Мари были уложены в косы. Она смотрела на падчерицу с улыбкой, темные глаза, казалось, были грустны.

— Она ушла в сны, — сказала Мари, — не тревожь ее. Жди гостя, Ортанс, он — твой новый жених. Постарайся очаровать его, потому, что другого уже не будет!

Глава 15. Ноэль

Старая графиня с тех пор, как упала в обморок, узнав о беременности Изабель, не появлялась из своей комнаты. Изабель несколько раз пыталась навестить ее, но слуги не открывали перед нею двери, сообщая, что госпожа отдыхает, спит или обедает. Изабель пожимала плечами, и вскоре забыла о пожилой даме, которую не видела уже много дней.

Эстена де Монтроа графиня приняла. Она лежала в постели, глядя на него подслеповатыми глазами, старая и уставшая, без своего парика и белил казавшаяся совсем старухой. Да она и была старухой, подумал Эстен, разглядывая графиню. Все ее попытки играть в прятки с возрастом провалились, стоило ей снять парик...

— Большая беда грядет, — заговорила графиня скрипучим голосом, и Эстен вздрогнул всем телом, — уезжайте, месье, только так можно предотвратить беду...

— Какая беда? — спросил он.

— Беда всему нашему дому, — сказала она, не сводя с него глаз, — беда всему роду!

— И случится она, если я останусь? — уточнил он.

Старуха затрясла головой:

— Да... да! От вас зависит будут ли живы многие люди... от вас!

Ничего

не понимая, Эстен смотрел на нее, как на безумную. Может быть, она и правда сошла с ума? Он не понимал того, что она желала сказать ему, так внимательно заглядывая ему в глаза, будто хотела увидеть в них душу.

— Но я не могу покинуть замок, если кому-то грозит опасность! — сказал он, отступая.

Старуха подалась вперед.

— Я знаю, что говорю! Ты должен уехать! Должен!

— Но кто защитит мадам Изабель? — удивился он.

Графиня долго молчала. Руки ее тряслись, когда она натянула на себя бордовое одеяло.

— Никто... никто не защитит. Оставьте мадам ее судьбе... судьба ее печальна, но иной нет!

Эстен откланялся и ушел, убедившись еще раз, что не имеет права оставить Изабель одну в таком странном месте, как замок Белистер. Слова старой графини звучали у него в ушах. Что знала старая ведьма? В том, что она ведьма, он не сомневался. О чем хотела она его предупредить, и какова судьба Изабель?

Положение Изабель становилось очевидном несмотря на все ее попытки скрыть беременность. Она немного располнела, и живот был уже виден под складками платья. Ее худые полупрозрачные руки обрели плоть, ступала она тяжелее, и чаще останавливалась, чтобы перевести дух. Эстен любил ее и такой. Теперь, когда Изабель была неповоротлива и нуждалась в его помощи, ему казалось, что чувство его к ней только возросло. Он смотрел на женщину, готовящуюся стать матерью, и ему нравилось представлять себе, что она носит его ребенка. Он бы отдал все на свете, чтобы ребенок был его. Все, что имел и еще немного. Но ребенок принадлежал к странному семейству его тетки Диоргиль, которое всегда занималась странными вещами, о которых сам Эстен, выросший в совершенно других условиях, имел весьма образные представления.

Диоргиль и ее брат Мартин происходили из старинного рода де Куланж, к которому принадлежала и его мать, будучи их кузиной. Такая же светловолосая и странная, она прожила всю жизнь, будто пребывая в коконе, что отделял ее от других людей, в том числе и пошедшего в отцовскую родню сына. Отец, который любил ее безумно, однажды найдя тело жены на постели без признаков жизни, покончил с собой, не перенеся разлуки. Чем занималась его мать, и что убило ее, Эстен так и не узнал. Он вернулся из Тулузы, где проводил дни в праздности и кутежах, чтобы принять дела отца, и, оставшись совершенно один, вдруг получил письмо от своего дяди Мартина. Тот просил его жениться на кузине Ортанс, которой пришло время выходить замуж. Дядя писал, что нет лучшего кандидата в мужья для Ортанс, чем родственник, который сможет понять ее.

Эстен не смог. Странная и холодная, Ортанс отталкивала его своей показной приветливостью. Она тоже старалась пересилить себя, но оба не смогли преодолеть разделявших их противоречий. Эстен не понимал увлечений и намеков, которые постоянно делала ему девушка, Ортанс не понимала его отстраненности и нежелании разделить ее интересы. Она показывала ему, как управлять зеркалами, как правильно говорить с источником, но он не желал знать ничего подобного.

— Ваша мать должна была привить вам интерес к таким вещам, — в сердцах воскликнула как-то Ортанс, но Эстен только пожал плечами.