Лабиринты фей
Шрифт:
Несмотря на то, что Эстен рассыпался бисером перед невестой, сердце Изабель пело. Он приехал потому, что получил ее письмо! Она с трудом сдерживала желание пуститься в пляс, и весь обед слушала новости из Парижа. Эстен передал Изабель привет от ее брата, с которым он встретился всего дважды. Марсель по всей видимости не бедствовал, он много выигрывал, и был в самом что ни на есть лучшем расположении духа.
При имени Марселя Ортанс оживилась.
— Мне очень интересно было бы познакомиться с братом Изабель, — сказала она, — почему бы нам не пригласить его к Рождеству?
Изабель вздрогнула, но не нашла, что ответить. Она смотрела на Ортанс испуганными глазами, и пыталась придумать предлог, который помешал бы Марселю навестить сестру.
— Мой брат очень не любит путешествовать, — сказала она, не особенно и соврав, — я не уверена, что он захочет ехать в такую даль.
— Мы обязательно пошлем ему приглашение, — сказал граф, кинув взгляд на дочь.
Изабель сжала губы. Была надежда, что приглашение затеряется среди остальной документации, которая ежедневно приходила в дом виконта де Сен-Рем, и которую Марсель никогда не читал, предоставляя Изабель самой разбирать письма. Или... или можно перехватить приглашение еще в замке. Выкрасть, пока граф не отправил его с остальной почтой. Она что-нибудь придумает, решила Изабель. Если взять в соратники Эстена де Монтроа, то тайны замка наверняка приоткроются им, и Марселя можно будет спасти от уготованной ему участи.
...
— Мадам!
Тихий голос отвлек Изабель от созерцания луны над морем. Она ждала. Она ждала, что он придет в эту темную гостиную, где она специально притушила свечи, чтобы видеть луну. Она обернулась, тут же уткнувшись ему в грудь. Сердце ее сделало кульбит и заколотилось где-то в животе. От того, что он был так близко, от его запаха, от тепла, что она тут же ощутила всем своим существом, Изабель чуть не расплакалась, и с трудом сдержав слезы счастья, подняла на него глаза.
— Спасибо, что приехали, маркиз, — прошептала она дрожащими губами.
— Я уверен, что только важная причина могла заставить вас написать мне, — ответил он так же страстно.
Рука его легла ей на талию, и Изабель вдруг прижалась к нему, наконец-то ощутив себя в полной безопасности.
— Это очень важная причина, — прошептала она.
— Какая же? — спросил он.
Изабель молчала, стараясь унять дыхание. Она хотела рассказать ему все. Рассказать, как зачала ребенка под камнем, как исцелила графа де Муйен напевая то, что он вкладывал ей в голову, что когда пела Виолетта, камни светились и было очень красиво, что она видела в свете луны отражение Марселя, лежащего на камне...
Бред, бред! Изабель крепче прижалась к Эстену. Бред! Как можно рассказать такое? Он тут же бросит ее, тут же уедет, решив, что она — сумасшедшая! Она закрыла глаза, вдыхая его аромат. Пахло дорогими благовониями, лошадьми, чем-то крепким, с остринкой...
— Я...- она замерла, положив руки ему на грудь, — я люблю вас, — сказала она, и окунулась в страсть его поцелуя...
...
— Месье де Монтроа, — граф де Муйен нагнал его в коридоре ранним утром, когда Эстен шел проветрить голову и посмотреть на море.
После вчерашних признаний и поцелуев ему казалось,
— Да, месье.
Он остановился, позволяя графу нагнать себя.
— У меня есть к вам просьба, маркиз. Уделите, прошу вас, мне несколько минут.
Эстен нахмурился, испугавшись, что граф узнал о его вчерашних поцелуях с его женой. Но лицо Франсуа выражало скорее тревогу, чем ревность. Они зашли в библиотеку и граф остановился, облокотившись рукой о стол.
— Моя просьба, наверняка, покажется вам странной, господин маркиз, — начал он, — моя жена в положении, она ждет наследника. И я...- он замялся, не зная, как высказать свою просьбу, — я узнал, что на ее жизнь несколько раз покушались.
— Покушались? — Эстен побледнел. Он понял, почему Изабель вызвала его. Но почему вчера она ничего не сказала?
— Да. Я не знаю кто. Я приставил к ней лакеев, но уверен, что оболтусы не смогут справиться с опасностью. Как будущего родственника я прошу вас погостить в замке некоторое время и присмотреть за моей женой. Я очень дорожу ею и ребенком, которого она носит. Мадам де Муйен требуется много времени проводить в парке, у моря. Ей нужно двигаться и гулять. Но каждый раз, когда она выходит из дома, я либо вынужден бросить все и следовать за ней, либо оставить ее на лакеев и трястись от страха. Пусть вам не покажется эта просьба слишком необычной. Но мне действительно больше некому доверить самое ценное, что у меня есть.
Эстен стоял, не зная, как реагировать на слова графа де Муйен. Он отвернулся, представив, что ближайшие полгода проведет в обществе Изабель, будет сопровождать ее повсюду, сможет на законных основаниях находиться рядом и смотреть на нее. Но честно ли это по отношению к графу? Нет. Но опасность, что грозит его возлюбленной слишком реальна, раз граф готов доверить жену такому ненадежному человеку...
— Хорошо, — сказал он, склоняясь в поклоне, — ваше доверие делает мне честь, господин граф.
…
— Я уверена, что он в нее влюбится, — Диоргиль звонко рассмеялась, — вот пусть и порхают голубки. Влюбленный дурак будет следить за ней еще строже, и с ребенком ничего не случится.
Франсуа сидел в кресле перед зеркалом и смотрел на Диоргиль уставшим взглядом.
— Ты уверена, что он ее не тронет, пока ребенок не родится?
— Конечно не тронет. Он же благороден и влюблен. А Изабель — несчастная жертва обстоятельств. Не переживай. Главное, что, когда Ортанс откажет ему, он не станет настаивать на свадьбе. У него будет в голове совсем другое. Ведь приданое Ортанс ему нужно, да еще и как. Но скандал с такой знатной особой — последнее, чего мы ждем.